Охотники-собиратели

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Наскальная живопись в Тассилин-Аджер в алжирской Сахаре
Бушмен, изготовляющий ядовитые стрелы
Охотники-собиратели пигмеи в бассейне Конго в августе 2014 г.

Охо́тники-собира́тели, охо́тники и собира́тели — хозяйственно-культурный тип, характерный для народов, которые находятся на раннем уровне социально-экономического развития.

Общество охотников и собирателей характеризуется присваивающей экономикой (присваивающее хозяйство) и высокой кочевой мобильностью; при этом биологическая продуктивность охотничьих ресурсов, необходимая для воспроизводства людей, существенно не расширяется, так как отсутствуют эффективные искусственные средства её расширения и воспроизводства.

Плотность населения охотников-собирателей напрямую зависит от количества охотничьих ресурсов. Например, основанная на охоте, рыболовстве и собирательстве экономика обеспечивала плотность населения в 1 человек на 2,5 км². среди индейцев Калифорнии до европейской колонизации. Напротив, среди эскимосов — охотников на карибу, плотность населения составляла 1 человек на 312 кв. км[1]. При охоте и собирательстве в пустынях Центральной Австралии для обеспечения жизни 1 человека необходимо до 200 кв. миль территории, по подсчетам М. Меггитта в племени валбири в 19 веке плотность населения составляла 1 человек на 90 км²., в племени аранда 1 человек на 32,4 км²., а у озера Маккэй в центральной Австралии 1 человек на 415 км². При этом на берегах больших рек плотность населения составляла 1 человек на 7,8 км² и 3-4 человека на 2-2,5 км реки, а на морских побережьях — 2-5 человек на 1 кв. км[2]. По мнению В. М. Массона, в целом для присваивающей экономики плотность населения оценивается в среднем в 5 — 7 человек на 100 км²[3]. При дальнейшем переходе к земледельческому типу экономики, затем к индустриальному и, наконец, к современному, площадь земли, необходимая для обеспечения потребностей одного человека, уменьшается[4].

Для общества, в котором основными занятиями являются охота и собирательство, характерна очень небольшая плотность населения (как правило, заметно меньше 1 человека на 1 км²), небольшие размеры общин (как правило, 20-30 человек), незначительная социальная дифференциация. По последнему показателю охотничье-собирательские общества демонстрируют между собой значительные отличия. Так для австралийских аборигенов было характерно ярко выраженное неравенство мужчин и женщин; такие охотничье-собирательские общества называют «неэгалитарными». С другой стороны, для охотников-собирателей Африки (пигмеев, бушменов, хадза) характерно достаточно определённое равенство всех членов общины; в этом случае принято говорить об «эгалитарных» охотничье-собирательских обществах.[источник не указан 1163 дня]

Археологические находки свидетельствуют, что в древности охотой женщины занимались наравне с мужчинами. В погребениях эпохи охотников-собирателей на американских континентах среди похороненных с охотничьим оружием людей от 30 % до 50 % — женщины (в разных погребениях), что опровергает современный миф о мужчине-охотнике и женщине-собирательнице[5][6][7].

Большинство этнографически описанных охотничье-собирательских обществ было представлено бродячими экстенсивными охотниками-собирателями. Заметные отличия от них демонстрируют интенсивные специализированные охотники-собиратели (классическим примером здесь служат индейцы Северо-Западного побережья Северной Америки), которые могут характеризоваться осёдлостью, относительной высокой плотностью населения (более 1 чел. на км²), значительными размерами общин (порядка нескольких сот человек), выраженным социально-экономическим неравенством, относительно развитым политическим лидерством. Например, тлинкиты имели постоянные зимние поселения, самое маленькое из которых насчитывало 4 или 5 домов с населением меньше ста человек, а самое крупное имело до 25 домов и около тысячи человек (J. Swanton описывает поселение из 36 домов в Ситке, но это поселение появилось уже при европейцах, в результате слияния групп из разных племен и было нетипичным). Такие общества возникали только в местах с особо богатыми природными ресурсами и имели выраженные пределы для своего развития, так как не обладали эффективными средствами расширения своей ресурсной базы[8][9].

Ситуация кардинально изменилась после так называемой неолитической революции, в результате которой в распоряжении людей оказываются эффективные искусственные средства расширения их экологической ниши (переход к возделыванию сельхозкультур, скотоводство).

Традиционный охотник-собиратель или собиратель — это человек, ведущий образ жизни, унаследованный от предков, при котором большая часть или вся пища добывается путем её сбора[10][11] из местных источников, особенно съедобных диких растений, а также насекомых, грибов, мёда или других безопасных для употребления в пищу продуктов, включая охоту на дичь (преследование и/или отлов и убийство диких животных, ловля рыбы). Общества охотников-собирателей контрастируют с более осёдлыми сельскохозяйственными обществами, которые в основном полагаются на выращивание сельскохозяйственных культур и разведение домашних животных для производства продуктов питания, хотя границы между этими двумя образами жизни не слишком различимы.

Охота и собирательство были первоначальной и наиболее устойчивой успешной конкурентной адаптацией человечества в мире природы, занимая по времени не менее 90 процентов в истории человечества[12]. После изобретения сельского хозяйства, особенно орудий производства продуктов, не изменившие образ жизни охотники-собиратели были вытеснены или завоёваны земледельческими или скотоводческими группами в большинстве частей мира[13].

Лишь несколько современных обществ неконтактных людей все ещё классифицируются как охотники-собиратели, многие из них дополняют свою деятельность по добыче пищи садоводством или скотоводством[14][15].

Археологические свидетельства[править | править код]

Охота и собирательство, по-видимому, были стратегией жизнеобеспечения, использовавшейся человеческими обществами примерно 1,8 миллиона лет назад — Homo erectus и Homo sapiens с момента своего появления около 200 000 лет назад. Он оставался единственным способом существования до конца периода мезолита около 10 000 лет назад, и после этого был заменен лишь постепенно с распространением неолитической революции. Доисторические охотники-собиратели жили группами, состоявшими из нескольких семей в несколько десятков человек[16].

В 1970-х годах Льюис Бинфорд предположил, что древние люди добывали пищу за счёт сбора уже умерших животных, а не охоты[17]. Однако более поздние исследования показали, что древние люди, начиная с неандертальцев, падалью не питались, так как не были к этому приспособлены, а могли употреблять в пищу только свежую добычу, предпочитая коллективную охоту на крупных животных, которые давали больше мяса. Также по возможности они добывали мелких животных и рыбу, собирали морепродукты, съедобные дикоросы[18]. Возможно, древние люди могли отбирать свежеубитую добычу у крупных хищников, следуя за ними[19]. Археологические и генетические данные свидетельствуют о том, что исходные популяции палеолитических охотников-собирателей выжили в редколесных районах и рассеялись по районам с высокой первичной продуктивностью, избегая при этом густого лесного покрова[20].

Согласно гипотезе бега на выносливость, бег на длинные дистанции, как и настойчивая охота, метод, все ещё практикуемый некоторыми группами охотников-собирателей в наше время, вероятно, был движущей силой эволюции, ведущей к развитию определённых человеческих характеристик.

Охотники-собиратели (желтые) 4000 лет назад.

Начиная с перехода от среднего к верхнему палеолиту, около 80 000-70 000 лет назад, некоторые группы охотников-собирателей начали специализироваться, концентрируясь на охоте на меньшую (часто более крупную) дичь и сбор меньшего количества пищи. Эта специализация также включала создание специальных инструментов — таких, как рыболовные сети, крючки и костяные гарпуны. Переход в последующий период неолита в основном определяется беспрецедентным развитием зарождающихся методов ведения сельского хозяйства. Земледелие зародилось ещё 12 000 лет назад на Ближнем Востоке, а также независимо возникло во многих других областях, включая Юго-Восточную Азию, части Африки, Мезоамерику и Анды[21].

Глобальная карта, иллюстрирующая упадок собирательства/рыбалки/охоты по всему миру.[13]

Лесное садоводство  (англ.) также использовалось в качестве системы производства продуктов питания в различных частях мира. Лесные сады возникли в доисторические времена вдоль поросших джунглями берегов рек и во влажных предгорьях муссонных регионов. В процессе постепенного улучшения семьями своего непосредственного окружения были выявлены, защищены и улучшены полезные виды деревьев и виноградных лоз, а нежелательные виды были устранены. В конце концов лучшие интродуцированные виды были отобраны и включены в сады[22].

Многие группы продолжали свой образ жизни охотников-собирателей, хотя их численность постоянно сокращалась, отчасти в результате давления со стороны растущих сельскохозяйственных и скотоводческих общин. Многие из них проживают в развивающихся странах — в засушливых регионах либо в тропических лесах. Территории, которые раньше были доступны для охотников-собирателей, были и продолжают захватываться поселениями земледельцев. В результате конкуренции за землепользование общества охотников-собирателей либо переняли эту практику, либо перебрались в труднодоступные районы. Джаред Даймонд обвинил человеческое сообщество в снижении доступности диких продуктов, особенно ресурсов животного происхождения. Согласно Даймонду, в Северной и Южной Америке, например, большинство крупных видов млекопитающих вымерло к концу плейстоцена из-за чрезмерной эксплуатации людьми[23]. Он предположил, что это может быть одним из нескольких объяснений, предложенных для четвертичного вымирания.

По мере увеличения числа и размера сельскохозяйственных обществ, они расширялись за счёт земель, традиционно используемых охотниками-собирателями. Этот процесс расширения за счёт сельского хозяйства привел к развитию первых форм правления в сельскохозяйственных центрах, таких как Плодородный Полумесяц, Древняя Индия, Древний Китай, Ольмеки, страны Африки к югу от Сахары и Норте-Чико.

В результате почти повсеместной зависимости человечества от сельского хозяйства, немногие современные культуры охотников-собирателей живут в районах, непригодных для сельскохозяйственного использования.

Археологи для отслеживания деятельности охотников-собирателей могут считать доказательством использование каменных орудий, включая мобильность[24][25]. Этноботаника — область исследований, которая документирует пищевые растения различных народов и племён по всему миру.

Общие характеристики[править | править код]

Бушмен из Намибии. Многие бушмены до сих пор живут как охотники-собиратели

Среда обитания и население[править | править код]

Большинство охотников-собирателей ведут кочевой или полукочевой образ жизни и живут во временных поселениях. Мобильные сообщества обычно строят убежища из недолговечных строительных материалов или могут использовать укрытия из естественных камней, если они доступны.

Некоторые культуры охотников-собирателей, такие как коренные народы северо-западного побережья Тихого океана и йокуты, жили в особенно богатой среде, которая позволяла им вести оседлый или полуоседлый образ жизни. Одним из самых ранних примеров постоянных поселений является осиповская культура (14-10,3 тыс. лет назад)[26], которая жила в богатой рыбой среде, что позволяло им оставаться на одном и том же месте круглый год[27]. Одна группа, чумаши, имела самую высокую зарегистрированную плотность населения среди всех известных обществ охотников и собирателей, по оценкам, 21,6 человека на квадратную милю[28] и имели от 20 тысяч до 30 тысяч человек в начале 16 века, которые населяли от 75 до 100 постоянных деревень на берегах рек или океана с численностью жителей в мелких населенных пунктах от нескольких домов на одну семью от 30 человек и до более тысячи человек в крупных населенных пунктах[29][30]. Жившие рыбной ловлей индейцы-тлинкиты имели постоянные поселения до 25 домов с около тысячи жителей[31][32].

Социально-экономическая структура[править | править код]

Охотники-собиратели, как правило, придерживаются эгалитарного социального этоса[33], хотя оседлые охотники-собиратели (например, населяющие северо-западное побережье Северной Америки) являются исключением из этого правила[34][35]. Например, у бушменов (сан) на юге Африки есть социальные обычаи, которые категорически препятствуют накоплению и проявлению власти и поощряют экономическое равенство через разделение продуктов питания и материальных благ[36]. Карл Маркс определил эту социально-экономическую систему как первобытный коммунизм[37][страница не указана 368 дней].

Разделение мяса Мбенджеле

Эгалитаризм, типичный для людей-охотников и собирателей, никогда не бывает тотальным, но поразителен, если рассматривать его в эволюционном контексте. Один из двух ближайших родственников приматов человечества, шимпанзе, совсем не равноправен, образуя иерархию, в которой часто доминирует альфа-самец. Контраст с человеческими охотниками-собирателями настолько велик, что палеоантропологи широко утверждают, что сопротивление подчинению было ключевым фактором, движущим эволюционным появлением человеческого сознания, языка, родства и социальной организации[38][39][40][41][42].

Большинство антропологов считают, что у охотников-собирателей нет постоянных лидеров; вместо этого человек, проявляющий инициативу в любой момент времени, зависит от выполняемой задачи[43][страница не указана 368 дней][44][45].

Внутри определённого племени или народа охотники-собиратели связаны как родственными связями, так и принадлежностью к группе (месту жительства/домашней группе)[46]. Постбрачное проживание среди охотников-собирателей имеет тенденцию быть матрилокальным, по крайней мере первоначально[47]. Молодые матери могут получать помощь по уходу за ребёнком от своих матерей, которые продолжают жить поблизости в том же лагере[48]. Системы родства и происхождения среди людей-охотников-собирателей были относительно гибкими, хотя есть свидетельства того, что раннее человеческое родство в целом имело тенденцию быть матрилинейным[49].

Принято считать, что большую часть собирательства занимали женщины, а мужчины занимались охотой на крупную дичь. Иллюстративным отчётом является исследование Меган Бизеле южноафриканского племени Ju/'hoan «Женщины любят мясо»[50][страница не указана 368 дней]. Недавнее исследование предполагает, что разделение труда по половому признаку было фундаментальной организационной инновацией, которая дала Homo sapiens преимущество над неандертальцами, позволив нашим предкам мигрировать из Африки и расселиться по земному шару[51].

Эта точка зрения была оспорена антропологами-феминистками в 1970-х годах, которые указали, что в антропологии исторически чрезмерное внимание уделялось мужчинам. Стереотип «мужчина-охотник, женщина-собиратель» мог описывать обычное разделение труда, но мужчины в обществах охотников-собирателей по-прежнему помогают в сборе, особенно когда женщины устали или больны, или охота не увенчалась успехом. Женщины охотились с различным оружием, собаками или духовыми трубками и отравленными дротиками. Женщины тоже могли ловить животных, используя сети или корзины для поимки крабов и рыбы[52].

Исследование 1986 года показало, что у большинства охотников-собирателей существует символически структурированное разделение труда по половому признаку[53][страница не указана 368 дней]. Однако верно то, что в незначительном меньшинстве случаев женщины охотились на ту же добычу, что и мужчины, иногда делая это вместе с мужчинами. Среди народа Ju'/hoansi в Намибии женщины помогают мужчинам выслеживать добычу в загонной охоте[54]. В австралийском Martu и женщины, и мужчины участвуют в охоте, но с разным стилем гендерного разделения; в то время как мужчины готовы пойти на больший риск, охотясь на более крупных животных, таких, как кенгуру, ради политической выгоды в качестве формы «конкурентного великодушия», женщины нацеливаются на более мелкую дичь, такую, ​​как ящерицы, чтобы прокормить своих детей и поддерживать рабочие отношения с другими женщинами, предпочитая более постоянную работу по снабжению пропитанием[55].

Останки 9000-летней женщины-охотницы вместе с набором снарядов и орудиями для обработки животных были обнаружены на андском участке Wilamaya Patjxa, округ Puno в Перу[56].

Гравюра XIX века с изображением лагеря коренных австралийцев.

На конференции «Человек-охотник» 1966 года антропологи Ричард Боршей Ли и Ирвен ДеВор предположили, что эгалитаризм был одной из нескольких центральных характеристик кочевых охотничьих и собирательских обществ, поскольку мобильность требует минимизации материальных владений среди населения. Следовательно, никакой излишек ресурсов не может быть накоплен ни одним членом. Другими характеристиками, предложенными Ли и ДеВор, были изменчивые территориальные границы, а также демографический состав.

На той же конференции Маршалл Сахлинз представил доклад под названием «Заметки об изначальном обществе изобилия», в котором он бросил вызов популярному мнению о жизни охотников-собирателей как об «одинокой, бедной, отвратительной, жестокой и короткой», как говорил Томас Гоббс в 1651 году. Согласно Салинсу, этнографические данные показали, что охотники-собиратели работали гораздо меньше часов и имели больше свободного времени, чем типичные члены индустриального общества, и при этом они хорошо питались. Их «богатство» исходило из представления о том, что они довольствуются очень немногим в материальном смысле[57]. Позже, в 1996 году, Росс Сакетт провел два различных метаанализа, чтобы эмпирически проверить точку зрения Салина. В первом из этих исследований было рассмотрено 102 исследования распределения времени, а во втором — 207 исследований затрат энергии. Сакетт обнаружил, что взрослые в сообществах собирателей и садоводов работают в среднем около 6,5 часов в день, тогда как люди в сельскохозяйственных и промышленных обществах работают в среднем 8,8 часов в день[58].

Исследователи Гурвен и Каплан подсчитали, что около 57 % охотников-собирателей достигают возраста 15 лет. Из тех, кто достигает 15-летнего возраста, 64 % продолжают доживать до 45 лет или старше. Таким образом, ожидаемая продолжительность жизни составляет от 21 до 37 лет[59]. Далее они подсчитали, что 70 % смертей происходят из-за болезней того или иного рода, 20 % смертей происходят из-за насилия или несчастных случаев и 10 % из-за дегенеративных заболеваний.

Взаимный обмен и совместное использование ресурсов (например, мяса, полученного в результате охоты) важны в экономических системах обществ охотников-собирателей[46]. Таким образом, эти общества можно охарактеризовать как основанные на «экономике дарения».

В документе 2010 года утверждалось, что, хотя у охотников-собирателей может быть более низкий уровень неравенства, чем в современных индустриальных обществах, это не означает, что неравенства не существует. Исследователи подсчитали, что средний коэффициент Джини среди охотников-собирателей составлял 0,25, что эквивалентно Дании в 2007 году. Более богатые члены сообщества с большей вероятностью имели таких же богатых детей, как и они, чем более бедные члены их сообщества. Действительно, общества охотников-собирателей демонстрируют понимание социальной стратификации, хотя исследователи согласились с тем, что охотники-собиратели были более эгалитарными, чем современные общества[60].

Это исследование, однако, изучало исключительно современные сообщества охотников-собирателей, предлагая ограниченное представление о точной природе социальных структур, существовавших до неолитической революции. Ален Тестар и другие говорят, что антропологи должны быть осторожны при использовании исследований нынешних обществ охотников-собирателей для определения структуры обществ в эпоху палеолита, подчёркивая межкультурные влияния, прогресс и развитие, которые такие общества претерпели за последние 10 000 лет[61]. Таким образом, объединённые антропологические и археологические данные на сегодняшний день продолжают поддерживать предыдущее понимание ранних охотников-собирателей как в значительной степени эгалитарных.

Изменчивость[править | править код]

Пара из саванны Пуме во время охоты и собирательства на льяносе в Венесуэле. Мужчина носит лук, три стрелы со стальными наконечниками и шляпу, напоминающую голову аиста джабиру, в качестве маскировки, чтобы подойти достаточно близко к оленям для выстрела. Женщина несет палку-копалку со стальным наконечником и корзину для сбора дикорастущих клубней.

Общества охотников-собирателей проявляют значительную изменчивость в зависимости от климатической зоны/зоны жизни, доступных технологий и социальной структуры. Археологи изучают наборы инструментов охотников-собирателей, чтобы измерить изменчивость среди разных групп. Коллард и др. (2005) обнаружили, что температура является единственным статистически значимым фактором, влияющим на набор инструментов охотников-собирателей.[62]. ​​Используя температуру в качестве косвенного показателя риска, исследования Колларда и других показывают, что среда с экстремальными температурами представляет угрозу для систем охотников-собирателей, достаточно серьёзную, чтобы оправдать повышенную изменчивость инструментов. Эти результаты подтверждают теорию Торренса (1989) о том, что риск неудачи действительно является наиболее важным фактором, определяющим структуру инструментов охотников-собирателей[63].

Один из способов разделить группы охотников-собирателей — по их системам возврата. Джеймс Вудберн использует категории «немедленное возвращение» охотников-собирателей для эгалитаризма и «отсроченное возвращение» для неэгалитаризма. Немедленно возвращающиеся собиратели потребляют свою пищу в течение дня или двух после того, как добыли её. Собиратели с отсроченным возвращением хранят излишки пищи[64].

Охота-собирательство было обычным способом существования людей на протяжении всего палеолита, но наблюдение за современными охотниками и собирателями не обязательно отражает палеолитические общества; изученные сегодня культуры охотников-собирателей имели тесные контакты с современной цивилизацией и не представляют собой «первозданные» условия, характерные для народов, не контактировавших с ними[65].

Переход от охоты и собирательства к земледелию не обязательно является односторонним процессом. Утверждалось, что охота и собирательство представляют собой адаптивную стратегию, которую все ещё можно использовать, если это необходимо, когда изменение окружающей среды вызывает у земледельцев сильный пищевой стресс[66]. На самом деле, иногда бывает трудно провести четкую грань между земледельческим обществом и обществом охотников-собирателей, особенно с учётом повсеместного распространения земледелия и, как следствие, культурного распространения, которое произошло за последние 10 000 лет[67].

В настоящее время некоторые ученые говорят о существовании в культурной эволюции так называемых смешанных экономик или двойных экономик, предполагающих сочетание добывания пищи (собирательства и охоты) и производства продуктов питания или когда собиратели имеют торговые отношения с земледельцами[68].

Америка[править | править код]

Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что собиратели-охотники за крупными животными пересекли Берингов пролив из Азии (Евразии) в Северную Америку по сухопутному мосту (Берингии), существовавшему между 47 000 и 14 000 лет назад[69]. Около 18 500-15 500 лет назад эти охотники-собиратели, как полагают, следовали за стадами ныне вымершей плейстоценовой мегафауны вдоль свободных ото льда коридоров, которые простирались между Лаврентийским ледяным щитом и Кордильерским ледяным щитом  (англ.)[70]. Другой предложенный маршрут заключается в том, что либо пешком, либо на примитивных лодках они мигрировали вдоль побережья Тихого океана в Южную Америку[71][72].

Иллюстрация палеоиндейцев, охотящихся на глиптодона

Охотники-собиратели в конечном итоге процветали по всей Америке, в основном базируясь на Великих равнинах Соединенных Штатов и Канады, с ответвлениями на восток до полуострова Гаспе на атлантическом побережье и на юг до Чили, Монте-Верде. Американские охотники-собиратели были разбросаны по обширной географической территории, поэтому в образе жизни существовали региональные различия. Тем не менее, все отдельные группы имели общий стиль изготовления каменных орудий, что позволяло идентифицировать стили вырубки каменных орудий  (англ.) и их прогресс. Эта технология раннего палеоиндийского периода каменной редукции  (англ.) была обнаружены в Северной и Южной Америке и использовалась очень мобильными группами, состоящими примерно из 25-50 членов большой семьи[73].

В архаический период в Америке  (англ.) произошли изменения окружающей среды с более теплым и засушливым  (англ.) климатом и исчезновение последней мегафауны[74]. Большинство групп населения в это время все ещё были очень мобильными охотниками-собирателями. Однако отдельные группы начали сосредотачиваться на ресурсах, доступных им на местном уровне, и, таким образом, археологи определили модель растущего регионального обобщения, как это видно на примере традиций Юго -Запада, Арктики  (англ.), Поверти-Пойнт, Дальтона  (англ.) и Плано. Эти региональные адаптации станут нормой, меньше полагаясь на охоту и собирательство, с более смешанной экономикой мелкой дичи, рыбы, сезонных дикорастущих овощей и собранных растительных продуктов[75][76].

Такие ученые, как Кэт Андерсон, предположили, что термин «охотник-собиратель» является редуктивным, поскольку подразумевает, что коренные американцы никогда не оставались на одном месте достаточно долго, чтобы влиять на окружающую их среду. Тем не менее, многие из ландшафтов в Америке сегодня связаны с тем, как коренные жители этой области изначально ухаживали за землей. Андерсон специально рассматривает коренных жителей Калифорнии и методы, которые они использовали, чтобы адаптировать свою землю. Некоторые из этих методов включали обрезку, прополку, посев, сжигание и выборочный сбор урожая. Эти методы позволили им получать из окружающей среды устойчивые результаты на протяжении веков[77].

Калифорнийские индейцы негативно относятся к идее дикой природы. Они считают, что дикая природа является результатом того, что люди теряют свои знания о мире природы и о том, как заботиться о ней. Когда земля снова превратится в пустыню после потери связи с людьми, тогда растения и животные отступят и спрячутся от людей[77].

Современные и ревизионистские взгляды[править | править код]

Лагерь шошонов в горах Уинд-Ривер в Вайоминге, фото Перси Джексона, 1870 г.

Некоторые теоретики, отстаивающие «ревизионистскую» критику, подразумевают, что, поскольку «чистые охотники-собиратели» исчезли вскоре после начала колониальных (или даже сельскохозяйственных) контактов, ничего значимого о доисторических охотниках-собирателях нельзя узнать из исследования современных (Kelly[78], 24-29; см. Wilmsen[79])

Ли и Гюнтер отвергли большинство аргументов, выдвинутых Уилмсеном[80][81][82]. Дорон Шульцинер и другие утверждали, что мы можем многое узнать об образе жизни доисторических охотников-собирателей из исследований современных охотников-собирателей, особенно их впечатляющий уровень эгалитаризма[83].

Многие охотники-собиратели сознательно манипулируют ландшафтом, вырезая или сжигая нежелательные растения, одновременно поощряя желательные, а некоторые даже идут на подсечно-огневую деятельность, чтобы создать среду обитания для диких животных. Эти виды деятельности имеют совершенно иной масштаб, чем те, которые связаны с сельским хозяйством, но тем не менее они на каком-то уровне являются одомашниванием. Сегодня почти все охотники-собиратели в той или иной степени зависят от одомашненных источников пищи, которые либо производятся неполный рабочий день, либо обмениваются на продукты, добытые в дикой природе.

Некоторые земледельцы также регулярно занимаются охотой и собирательством (например, земледелием в безморозный период и охотой зимой). Третьи, в развитых странах, отправляются на охоту в первую очередь для отдыха. В бразильских тропических лесах те группы, которые недавно полагались или даже продолжают полагаться на методы охоты и собирательства, по-видимому, переняли этот образ жизни, отказавшись от большей части сельского хозяйства, чтобы избежать колониального контроля, и в результате заноса европейских болезней сокращение их населения дошло до уровня, при котором сельское хозяйство стало затруднительным.

Трое австралийских аборигенов на острове Батерст в 1939 году. Согласно Петерсону (1998), население острова было изолировано на протяжении 6000 лет до 18 века. В 1929 году три четверти населения содержали себя за счет буштакеров  (англ.)[84]

Тем не менее, есть ряд современных охотников-собирателей, которые после контакта с другими обществами продолжают свой образ жизни с очень небольшим внешним влиянием или с изменениями, которые увековечивают жизнеспособность охоты и собирательства в 21 веке[14]. Одной из таких групп является Pila Nguru (Spinifex people  (англ.)) из Западной Австралии, чья среда обитания в Великой пустыне Виктория оказалась непригодной для европейского сельского хозяйства (и даже скотоводства). Другие — сентинельцы с Андаманских островов в Индийском океане, которые живут на Северном Сентинельском острове и до настоящего времени сохранили свое независимое существование, отражая попытки вступить с ними в контакт[85][86]. Саванные Yaruro people  (англ.) в Венесуэле также живёт в районе, неблагоприятном для крупномасштабной экономической эксплуатации, и поддерживает свое существование за счет охоты и собирательства, а также выращивания небольшого количества маниока, которое дополняет, но не заменяет зависимость от добываемой пищи[87].

Рождаемость и продолжительность жизни[править | править код]

Исторических данных по колебаниям численности и поло-возрастному составу населения в племенах охотников-собирателей немного. Основным фактором, сдерживающим численность населения у охотников-собирателей, была и является продуктивность природных (охотничьих) ресурсов (ёмкость охотничьих угодий)[88]. Моделирование показывает, что численность охотников-собирателей испытывает регулярные колебания, связанные с периодическим истощением охотничьих ресурсов[89]. В благоприятные периоды происходил всплеск рождаемости. В периоды голода у женщин австралийских аборигенов, инуитов, индейцев наблюдалось некоторое снижение частоты овуляции. Хотя голод и недоедание не приводили к значительному снижению рождаемости, но дети, рождённые в голодные периоды, были более слабыми, с недостаточным весом, чаще умирали от холода, голода и болезней[14]. У многих племён в частые периоды голода практиковались инфантицид[90] и геронтоцид[91]. Влияния каких-либо табу на половые контакты либо примитивных способов контрацепции, которые ограничивали бы рождаемость, современные исследователи не обнаружили[92]. Ограниченность охотничьих ресурсов приводила к регулярным межплеменным стычкам за охотничьи территории, в которых гибла часть населения. При переходе племён с кочевого на оседлый образ жизни с использованием примитивного неолитического сельского хозяйства рождаемость у женщин возрастала примерно на 17 %, хотя одновременно возрастала заболеваемость и смертность детей от инфекционных болезней и гельминтов, но общая численность населения медленно увеличивалась[93].

Исследования причин смертей в современных племенах охотников-собирателей, а также на основе археологических и палеодемографических данных, показало, что причиной смерти в 70 % случаев становились инфекционные либо желудочно-кишечные болезни, в 20 % — травмы, увечья, гибель в межплеменных конфликтах, в 9 % — дегенеративные заболевания костно-мышечной системы. Низкая средняя продолжительность жизни охотников-собирателей (не более 30 лет) связана с высокой младенческой и детской смертностью, но у тех, кто дожил до 20 лет, смертность была достаточно низкой, 2/3 из них перешагивали возраст в 40 лет[94].

Негритосы (Негритос) на Филиппинах, 1595.

Современные группы охотников-собирателей[править | править код]

Общественные движения[править | править код]

  • Анархо-примитивизм, стремящийся к упразднению цивилизации и возвращению к жизни в дикой природе.
  • Фриганизм предполагает сбор еды (а иногда и других материалов) в контексте городской или пригородной среды.
  • Сбор урожая включает в себя сбор продуктов, которые традиционные фермеры оставили на своих полях.
  • Палеолитическая диета, которая стремится к диете, подобной диете древних групп охотников-собирателей.

См. также[править | править код]

Примечания[править | править код]

  1. Владимир Кабо. Первобытная доземледельческая община. Охотники и собиратели Южной и Северной Америки. Дата обращения: 11 января 2020. Архивировано 11 января 2020 года.
  2. Владимир Кабо. Первобытная доземледельческая община. Австралийцы. Дата обращения: 14 января 2020. Архивировано 11 января 2020 года.
  3. Массон В. М. Первые цивилизации. Часть первая: первые цивилизации и всемирная история. Глава 3: раннеземледельческая эпоха — истоки цивилизации
  4. Рост населения Израиля — угроза или благо для государства? Дата обращения: 28 февраля 2018. Архивировано из оригинала 20 февраля 2019 года.
  5. Nikos-Rose K. Early Big-Game Hunters of the Americas Were Female, Researchers Suggest Challenges Age-Old ‘Man-the-Hunter’ Hypothesis : [англ.] : [арх. 8 ноября 2020] / Karen Nikos-Rose // UC Davis. — 2020. — 4 November.
  6. Haas, Randall. Female hunters of the early Americas : [англ.] / Randall Haas, James Watson, Tammy Buonasera … [et al.] // Science Advances : журн. — 2020. — Vol. 6, no. 45 (4 November). — Eabd0310. — doi:10.1126/sciadv.abd0310.
  7. Women work harder than men – our anthropological study reveals why. Дата обращения: 17 апреля 2023. Архивировано 17 апреля 2023 года.
  8. Olson R.L. Social Structure and Social Life on the Tlingit in Alaska / / Anthropological Records. — 1967. — Vol. 26. — P. 1— 123. p. 5. Дата обращения: 23 октября 2022. Архивировано 21 августа 2022 года.
  9. А. В. Гринев, С. Г Федорова. 1991. Индейцы тлинкиты в период Русской Америки, 1741—1867 гг. Дата обращения: 27 января 2023. Архивировано 27 января 2023 года.
  10. Ember, Carol R. Hunter-Gatherers (Foragers) (июнь 2020). Дата обращения: 14 сентября 2022. Архивировано 11 октября 2021 года.
  11. Before the Dawn. — London : The Penguin Press, 2006. — ISBN 1594200793.
  12. Richard B. Lee & Richard Daly, "Introduction: Foragers & Others, " in: The Cambridge Encyclopedia of Hunters & Gatherers (Cambridge University Press, 1999), ISBN 052157109X, pp. 1-20.
  13. 1 2 Stephens, Lucas; Fuller, Dorian; Boivin, Nicole; Rick, Torben; Gauthier, Nicolas; Kay, Andrea; Marwick, Ben; Armstrong, Chelsey Geralda; Barton, C. Michael (2019-08-30). "Archaeological assessment reveals Earth's early transformation through land use". Science (англ.). 365 (6456): 897—902. Bibcode:2019Sci...365..897S. doi:10.1126/science.aax1192. hdl:10150/634688. ISSN 0036-8075. PMID 31467217. S2CID 201674203.
  14. 1 2 3 Why Forage? Hunters and Gatherers in the Twenty-first Century. — Santa Fe; Albuquerque : School for Advanced Research, University of New Mexico Press, 2016. — ISBN 978-0826356963.
  15. Greaves, Russell D. Economic activities of twenty-first century foraging populations // Why Forage? Hunters and Gatherers in the Twenty-First Century. — Santa Fe; Albuquerque : School for Advanced Research, University of New Mexico Press, 2016. — P. 241–62. — ISBN 978-0826356963.
  16. Groeneveld, Emma Prehistoric Hunter-Gatherer Societies. World History Encyclopedia (9 декабря 2016). Дата обращения: 9 апреля 2018. Архивировано 8 октября 2022 года.
  17. Binford, Louis (1986). "Human ancestors: Changing views of their behavior". Journal of Anthropological Archaeology. 3: 235—57. doi:10.1016/0278-4165(84)90003-5.
  18. Традиции питания палеолитического населения Европы: неандертальцы и представители анатомически современного человека. antropogenez.ru. Дата обращения: 28 января 2023. Архивировано 7 августа 2021 года.
  19. Саблезубые кошки помогли становлению человека • Новости науки. «Элементы». Дата обращения: 28 января 2023. Архивировано 9 мая 2021 года.
  20. Gavashelishvili, A.; Tarkhnishvili, D. (2016). "Biomes and human distribution during the last ice age". Global Ecology and Biogeography. 25 (5): 563. doi:10.1111/geb.12437.
  21. Fagan, B. (1989). People of the Earth, pp. 169-81. Scott, Foresman.ISBN 978-0673399083
  22. [1] в «Книгах Google»
  23. Guns, Germs and Steel. — London : Vintage, 1998. — ISBN 0099302780.
  24. Blades, B (2003). "End scraper reduction and hunter-gatherer mobility". American Antiquity. 68 (1): 141—56. doi:10.2307/3557037. JSTOR 3557037. S2CID 164106990.
  25. Verdolivo, Matthew Prehistoric female hunter discovery upends gender role assumptions (англ.). National Geographic (4 ноября 2020). Дата обращения: 19 ноября 2020. Архивировано 17 ноября 2020 года.
  26. Chiotis, Eustathios. Climate Changes in the Holocene : Impacts and Human Adaptation. — CRC Press, 2018. — ISBN 978-1351260237.
  27. Cooking secrets of the Neolithic era revealed in groundbreaking scientific tests. siberiantimes.com. Дата обращения: 14 января 2023. Архивировано 22 апреля 2021 года.
  28. Pringle, Heather (22 April 2015). "The Brine Revolution". Hakai Magazine. Tula Foundation and Hakai Institute. Архивировано из оригинала 22 апреля 2021. Дата обращения: 24 июня 2019.
  29. The Chumash / Robert O. Gibson ; Frank W. Porter III, general editor
  30. The conversion of the Chumash Indians: an ecological interpretation G Coombs, F Plog — Human Ecology, 1977 — Springer
  31. А. В. Гринев. Индейцы тлинкиты в период русской Америки (1741 −1867 гг.) стр. 39-40. Дата обращения: 14 января 2023. Архивировано 8 марта 2022 года.
  32. Olson R.L. Social Structure and Social Life on the Tlingit in Alaska / / Anthropological Records. — 1967. — Vol. 26. — P. 1 — 123. р. 5
  33. Widlok, Thomas. Property and Equality : [англ.] / Thomas Widlok, Wolde Gossa Tadesse. — Berghahn Books, 2006. — P. ix–x. — ISBN 978-1845452131.
  34. Lourandos, Harry. Continent of Hunter-Gatherers: New Perspectives in Australian Prehistory : [англ.]. — Cambridge University Press, 1997. — P. 24. — ISBN 978-0521359467.
  35. Fitzhugh, Ben. The Evolution of Complex Hunter-Gatherers: Archaeological Evidence from the North Pacific : [англ.]. — Springer Science & Business Media, 2003. — P. 4–5. — ISBN 978-0306478536.
  36. Cashdan, Elizabeth A. (1980). "Egalitarianism among Hunters and Gatherers". American Anthropologist. 82 (1): 116—20. doi:10.1525/aa.1980.82.1.02a00100. ISSN 0002-7294. JSTOR 676134.
  37. Scott, John; Marshall, Gordon (2007). A Dictionary of Sociology. US: Oxford University Press. ISBN 978-0198609872.
  38. Erdal, D.; Whiten, A. (1994). "On human egalitarianism: an evolutionary product of Machiavellian status escalation?". Current Anthropology. 35 (2): 175—83. doi:10.1086/204255. S2CID 53652577.
  39. Erdal, D. and A. Whiten 1996. «Egalitarianism and Machiavellian intelligence in human evolution». In, P. Mellars and K. Gibson (eds), Modelling the early human mind. Cambridge: McDonald Institute Monographs.[ISBN?]
  40. Christopher Boehm (2001). Hierarchy in the Forest: The Evolution of Egalitarian Behavior, Cambridge, MA: Harvard University Press.
  41. Gintis, Herbert. 2013. «The Evolutionary Roots of Human Hyper-Cognition.» Journal of Bioeconomics 15 (1): 83-89.
  42. Gintis, Herbert, Carel van Schaik, and Christopher Boehm. 2019. «Zoon Politikon: The Evolutionary Origins of Human Socio-Political Systems.» Behavioural Processes, Behavioral Evolution, 161 (April): 17-30. doi:10.1016/j.beproc.2018.01.007.
  43. Gowdy, John M. Limited Wants, Unlimited Means: A Reader on Hunter-Gatherer Economics and the Environment. — St Louis : Island Press, 1998. — ISBN 155963555X.
  44. Dahlberg, Frances. Woman the Gatherer. — London : Yale University Press, 1975. — ISBN 0300029896.
  45. Erdal, D. & Whiten, A. (1996) «Egalitarianism and Machiavellian Intelligence in Human Evolution» in Mellars, P. & Gibadfson, K. (eds) Modelling the Early Human Mind. Cambridge MacDonald Monograph Series. [ISBN?]
  46. 1 2 Anthropology E-20. Lecture 8 Subsistence, Ecology and Food production. Harvard University (Spring 2002). Дата обращения: 11 марта 2008. Архивировано из оригинала 10 апреля 2008 года.
  47. Marlowe, Frank W. (2004). "Marital residence among foragers". Current Anthropology. 45 (2): 277—84. doi:10.1086/382256. S2CID 145129698.
  48. Hawkes, K.; O'Connell, J. F.; Jones, N. G. Blurton; Alvarez, H. P.; Charnov, E. L. (1998). "Grandmothering, Menopause, and the Evolution of Human Life-Histories". Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. 95 (3): 1336—39. Bibcode:1998PNAS...95.1336H. doi:10.1073/pnas.95.3.1336. PMC 18762. PMID 9448332. Архивировано из оригинала 28 апреля 2019. Дата обращения: 14 января 2023.
  49. Knight, C. 2008. «Early human kinship was matrilineal». In N. J. Allen, H. Callan, R. Dunbar and W. James (eds.), Early Human Kinship. Oxford: Blackwell, pp. 61-82.[ISBN?]
  50. Biesele, M. (1993). Women Like Meat. The folklore and foraging ideology of the Kalahari Ju/'hoan. Witwatersrand: University Press.[ISBN?]
  51. Lovgren, Stefan (December 7, 2006). "Sex-Based Roles Gave Modern Humans an Edge, Study Says". National Geographic News. Архивировано из оригинала 4 июня 2011. Дата обращения: 14 января 2023.
  52. Lee, Richard B. The Cambridge Encyclopedia of Hunters and Gatherers / Richard B. Lee, Richard Heywood Daly, Richard Daly. — 16 December 1999. — P. 411–13. — ISBN 978-0521571098.
  53. Testart, A. (1986). Essai sur les fondements de la division sexuelle du travail chez les chasseurs-cueilleurs. Paris: Éditions de l'École des Hautes Études en Sciences Sociales.[ISBN?]
  54. Biesele, Megan; Barclay, Steve (March 2001). "Ju/'Hoan Women's Tracking Knowledge And Its Contribution To Their Husbands' Hunting Success". African Study Monographs. Suppl. 26: 67—84.
  55. Bird, Rebecca Bliege; Bird, Douglas W. (2008-08-01). "Why women hunt: risk and contemporary foraging in a Western Desert aboriginal community". Current Anthropology. 49 (4): 655—93. doi:10.1086/587700. ISSN 0011-3204. PMID 19230267. S2CID 22722107.
  56. Wei-Hass, Maya Prehistoric female hunter discovery upends gender role assumptions (англ.). National Geographic (4 ноября 2020). Дата обращения: 13 июня 2021. Архивировано 17 февраля 2021 года.
  57. Sahlins, M. (1968). «Notes on the Original Affluent Society», Man the Hunter. R.B. Lee and I. DeVore (New York: Aldine Publishing Company) pp. 85-89. ISBN 020233032X. See also: Jerome Lewis, «Managing abundance, not chasing scarcity». Дата обращения: 14 января 2023. Архивировано из оригинала 13 мая 2013 года., Radical Anthropology, No. 2, 2008, and John Gowdy, «Hunter-Gatherers and the Mythology of the Market» Архивная копия от 24 февраля 2021 на Wayback Machine, in Lee, Richard B (2005). Cambridge Encyclopedia of Hunters and Gatherers.
  58. Sackett, Ross. 1996. «Time, energy, and the indolent savage. A quantitative cross-cultural test of the primitive affluence hypothesis». Ph.D. diss., University of California, Los Angeles. via Semantic Scholar Corpus ID: 146347757 Архивная копия от 10 апреля 2022 на Wayback Machine
  59. Guenevere, Michael; Kaplan, Hillard (2007). "Longevity amongst Hunter-gatherers" (PDF). Population and Development Review. 33 (2): 326. doi:10.1111/j.1728-4457.2007.00171.x. Архивировано (PDF) из оригинала 20 октября 2017. Дата обращения: 14 января 2023.
  60. Smith; Alden, Eric; Hill, Kim; Marlowe, Frank W.; Nolin, David; Wiessner, Polly; Gurven, Michael; Bowles, Samuel; Borgerhoff Mulder, Monique; Hertz, Tom; Bell, Adrian (2010). "Wealth transmission and inequality among hunter-gatherers". Current Anthropology. 51 (1): 19—34. doi:10.1086/648530. PMC 2999363. PMID 21151711.
  61. Testart, Alain; Arcand, Bernard; Ingold, Tim; Legros, Dominique; Linkenbach, Antje; Morton, John; Peterson, Nicolas; Raju, D. R.; Schrire, Carmel; Smith, Eric Alden; Walter, M. Susan; Zvelebil, Marek (February 1988). "Some Major Problems in the Social Anthropology of Hunter-Gatherers [and Comments and Reply]". Current Anthropology (англ.). The University of Chicago Press. 29 (1): 1—31. doi:10.1086/203612. JSTOR 2743319. S2CID 42136717. Архивировано из оригинала 18 апреля 2021. Дата обращения: 14 января 2023.
  62. Collard, Mark; Kemery, Michael; Banks, Samantha (2005). "Causes of Toolkit Variation Among Hunter-Gatherers: A Test of Four Competing Hypotheses" (PDF). Canadian Journal of Archaeology (29): 1—19. Архивировано (PDF) из оригинала 5 марта 2023. Дата обращения: 14 января 2023.
  63. Torrence, Robin. Retooling: Towards a behavioral theory of stone tools // Time, Energy and Stone Tools. — Cambridge University Press, 1989. — P. 57–66. — ISBN 978-0521253505.
  64. Kelly, Robert L. The Foraging Spectrum: Diversity in Hunter-Gatherer Life ways. — Washington : Smithsonian Institution, 1995. — P. 31. — ISBN 1560984651.
  65. Portera, Claire C.; Marlowe, Frank W. (January 2007). "How marginal are forager habitats?" (PDF). Journal of Archaeological Science. 34 (1): 59—68. doi:10.1016/j.jas.2006.03.014. Архивировано из оригинала (PDF) 27 февраля 2008.
  66. The Cambridge Encyclopedia of Hunters and Gatherers / Lee, Richard B. ; Daly, Richard. — Cambridge University Press, 1999. — ISBN 0521609194.
  67. Hayes-Bohanan, Pamela (2010). Birx, H. James (ed.). "42: Prehistoric Cultures". 21st Century Anthropology: A Reference Handbook. 1: 409—18. doi:10.4135/9781412979283.n42. ISBN 978-1452266305 – via Gale Virtual Reference Library.
  68. Svizzero, S.; Tisdell, C. (2015). "The Persistence of Hunting and Gathering Economies". Social Evolution & History. 14. Архивировано из оригинала 22 апреля 2021. Дата обращения: 14 января 2023.
  69. Atlas of the Human Journey-The Genographic Project. National Geographic Society. (1996–2008). Дата обращения: 6 октября 2009. Архивировано из оригинала 1 мая 2011 года.
  70. The peopling of the Americas: Genetic ancestry influences health. Scientific American. Дата обращения: 17 ноября 2009. Архивировано 14 сентября 2011 года.
  71. Fladmark, K. R. (January 1979). "Alternate Migration Corridors for Early Man in North America". American Antiquity. 1. 44 (1): 55—69. doi:10.2307/279189. JSTOR 279189. S2CID 162243347.
  72. Eshleman, Jason A.; Malhi, Ripan S.; Smith, David Glenn (2003). "Mitochondrial DNA Studies of Native Americans: Conceptions and Misconceptions of the Population Prehistory of the Americas". Evolutionary Anthropology. University of Illinois at Urbana–Champaign. 12: 7—18. doi:10.1002/evan.10048. S2CID 17049337. Дата обращения: 17 ноября 2009.
  73. Broster, John Paleoindians in Tennessee. Tennessee Department of Environment and Conservation. Tennessee Historical Society. Online Edition provided by: The University of Tennessee Press (2002). Дата обращения: 21 ноября 2009. Архивировано 3 февраля 2012 года.
  74. Blame North America Megafauna Extinction On Climate Change, Not Human Ancestors. ScienceDaily (2001). Дата обращения: 10 апреля 2010. Архивировано 28 октября 2020 года.
  75. Fiedel, Stuart J. Prehistory of the Americas. — Cambridge University Press, 1992. — P. 151. — ISBN 978-0521425445.
  76. Stuart B. Schwartz, Frank Salomon. The Cambridge History of the Native Peoples of the Americas. — Cambridge University Press, 1999. — ISBN 978-0521630757.
  77. 1 2 Anderson, Kat. Tending the Wild : [англ.]. — 2013. — P. 1–10. — ISBN 978-0520280434.
  78. Kelly, Raymond (October 2005). "The evolution of lethal intergroup violence". PNAS. 102 (43): 15294—98. doi:10.1073/pnas.0505955102. PMC 1266108. PMID 16129826.
  79. Wilmsen, Edwin. Land Filled With Flies: A Political Economy of the Kalahari. — University of Chicago Press, 1989. — ISBN 0226900150.
  80. Lee, Richard B.; Guenther, Mathias (1995). "Errors Corrected or Compounded? A Reply to Wilmsen". Current Anthropology. 36 (2): 298—305. doi:10.1086/204361. S2CID 144885091.
  81. Lee, Richard B. (1992). "Art, Science, or Politics? The Crisis in Hunter-Gatherer Studies". American Anthropologist. 94: 31—54. doi:10.1525/aa.1992.94.1.02a00030. hdl:1807/17933.
  82. Marlowe, Frank W. Ethnicity, Hunter-Gatherers and the 'Other'. — Smithsonian Institution Press, 2002. — P. 247.
  83. Shultziner, Doron (2010). "The causes and scope of political egalitarianism during the Last Glacial: A multi-disciplinary perspective". Biology and Philosophy. 25 (3): 319—46. doi:10.1007/s10539-010-9196-4. S2CID 21340052. Архивировано из оригинала 14 января 2023. Дата обращения: 14 января 2023.
  84. Peterson, Nicolas; Taylor, John (1998). "Demographic transition in a hunter-gatherer population: the Tiwi case, 1929–1996". Australian Aboriginal Studies. Australian Institute of Aboriginal and Torres Strait Islander Studies. 1998. Архивировано из оригинала 14 августа 2020. Дата обращения: 14 января 2023.
  85. Pandya, Vishvajit. In the Forest: Visual and Material Worlds of Andamanese History (1858–2006). — University Press of America, 2009. — P. 357. — ISBN 978-0761842729.
  86. Archived at Ghostarchive and the Wayback Machine. Архивировано из оригинала 7 января 2014 года.: North Sentinel Island: A Glimpse Into Prehistory. Дата обращения: 30 мая 2017. Архивировано 14 января 2023 года.
  87. Kramer, Karen L. Diversify or replace: what happens when cultigens are introduced into hunter-gatherer diets. // Why Forage? Hunters and Gatherers in the Twenty-First Century / Karen L. Kramer, Russell D. Greaves. — Santa Fe; Albuquerque : School for Advanced Research Press and University of New Mexico Press, 2016. — P. 15–42. — ISBN 978-0826356963.
  88. Brian Hayden. Population control among hunter/gatherers // World Archaeology. — 1972-10-01. — Т. 4, вып. 2. — С. 205–221. — ISSN 0043-8243. — doi:10.1080/00438243.1972.9979533.
  89. Miikka Tallavaara, Erlend Kirkeng Jørgensen. Why are population growth rate estimates of past and present hunter–gatherers so different? // Philosophical Transactions of the Royal Society B: Biological Sciences. — 2021-01-18. — Т. 376, вып. 1816. — С. 20190708. — doi:10.1098/rstb.2019.0708. Архивировано 5 октября 2021 года.
  90. ИНФАНТИЦИ́Д : [арх. 14 февраля 2021] / В. А. Попов // Излучение плазмы — Исламский фронт спасения. — М. : Большая российская энциклопедия, 2008. — С. 474. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 11). — ISBN 978-5-85270-342-2.
  91. Нальчикова Е. Генезис феномена «добровольной смерти»: миф и традиция // Власть. — 2007. — Вып. 8. — С. 71–73. — ISSN 2071-5358. Архивировано 5 октября 2021 года.
  92. K. A. Spielmann. A review: dietary restrictions on hunter-gatherer women and the implications for fertility and infant mortality // Human Ecology. — 1989-09. — Т. 17, вып. 3. — С. 321–345. — ISSN 0046-8169. — doi:10.1007/BF00889022. Архивировано 5 октября 2021 года.
  93. Abigail E. Page, Sylvain Viguier, Mark Dyble, Daniel Smith, Nikhil Chaudhary. Reproductive trade-offs in extant hunter-gatherers suggest adaptive mechanism for the Neolithic expansion (англ.) // Proceedings of the National Academy of Sciences. — 2016-04-26. — Vol. 113, iss. 17. — P. 4694–4699. — ISSN 1091-6490 0027-8424, 1091-6490. — doi:10.1073/pnas.1524031113. Архивировано 5 октября 2021 года.
  94. Michael Gurven, Hillard Kaplan. Longevity Among Hunter- Gatherers: A Cross-Cultural Examination (англ.) // Population and Development Review. — 2007. — Vol. 33, iss. 2. — P. 321–365. — ISSN 1728-4457. — doi:10.1111/j.1728-4457.2007.00171.x. Архивировано 5 октября 2021 года.

Литература[править | править код]

На английском языке[править | править код]

Книги:

Статьи

Ссылки[править | править код]