Штерн, Борис Гедальевич

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Штерн; Штерн, Борис.

Борис Гедальевич Штерн
Дата рождения	14 февраля 1947(1947-02-14)
Место рождения	Киев, Украинская ССР, СССР
Дата смерти	6 ноября 1998(1998-11-06) (51 год)
Место смерти	Киев, Украина
Гражданство (подданство)	СССР  Украина
Род деятельности	писатель, писатель научной фантастики
Годы творчества	1971 — 1998
Язык произведений	русский
Премии	«Старт» (1989) «Еврокон» (1994) «Странник» (1995, 1998) «Бронзовая улитка» (1995, 1998) «Паладин фантастики» (1999) «Чумацкий шлях» «Великое Кольцо»
Награды	Старт (премия)
fiction.kiev.ua/shtern.h…

Бори́с Геда́льевич Штерн (14 февраля 1947, Киев — 6 ноября 1998, там же) — русский советский, затем украинский писатель-фантаст. Относится к числу самых известных фантастов «четвёртой волны».

Лауреат премий «Старт» (премия фестиваля фантастики Аэлита», 1989), «Еврокон» («Зал славы. Лучший писатель», 1994), «Бронзовая улитка» (1995, 1997, 1998), «Странник» (1995, 1998).

Биография

Работал разнорабочим в Сургуте и Нижневартовске. Переехал в Одессу. Окончил филологический факультет Одесского государственного университета.

В 1971 году послал свою первую повесть Борису Стругацкому и получил его одобрение. В том же году, служа в армии под Ленинградом в Лебяжье, полулегально отправился из армейской части в Ленинград для знакомства с Борисом Стругацким.

Первый рассказ (юмореска «Психоз») был опубликован в 1975 году. Произведения малоизвестного автора привлекли внимание Бориса Хазанова, и Штерн начал сотрудничество с журналом «Химия и жизнь». В период с 1976 года и до конца 1980-х годов он напечатал несколько научно-фантастических рассказов Штерна: «Фокусники» (1976), «Дом» (1980), «Чья планета?» (1980) и другие.

С начала 1990-х годов Борис Штерн начал больше печататься. Расширился его жанровый диапазон — он обращался к сказкам, сатире, социальной и реалистической прозе. Одно из наиболее известных произведений этого периода — повесть «Записки динозавра», а также продолжение цикла рассказов о приключениях инспектора Бел Амора. Тогда же вышли сборники Бориса Штерна «Кто там?», «Рыба любви» и другие, роман «Эфиоп», получивший премию «Бронзовая улитка».

6 ноября 1998 года Борис Штерн неожиданно умер. Роман об инспекторе Бел Аморе «Вперёд, конюшня!» вышел уже после смерти автора.

Борис Штерн — лауреат премии «Старт» (1989) за сборник «Чья планета?», премии Европейского общества научной фантастики «Еврокон» в номинации «Зал славы. Лучший писатель» (1994). В 1999 году на конгрессе фантастов России «Странник» писателю посмертно присуждена премия «Паладин фантастики». В 2003 на Киевконе был отмечен в номинации «Лучшая научная фантастика» за свой последний, вышедший посмертно роман «Вперед, конюшня!». Премия была вручена его вдове Татьяне Слысь.

Особенности творчества

Ранний период творчества

Условные границы этого периода — 1970—1989 годы. Так как самые ранние произведения Штерна не опубликованы, вряд ли можно судить о периоде его ученичества. Рассказы 1970-х годов — уже зрелые произведения, для которых характерна особая «штерновская» интонация.

Рассказы и повести Штерна 1970—1989 годов можно разделить на «вероятные» и «невероятные», причём достоверность исходной посылки не играет в этой классификации никакой роли: напротив, звездолёты оказываются «невероятными», а разумный дом или ожившая статуя — «вероятными». Причина этого в том, что космос у Штерна полностью создан по иронически переосмысленным штампам фантастики и является откровенно сказочным, а смещённая реальность «вероятных» рассказов — обыденна, так же, как Нос Гоголя или Органчик Салтыкова-Щедрина.

В творчестве Штерна очевидны переклички с Чеховым, которому чужда «позитивистская», «строгая» фантастика и фантастические тексты которого («Чёрный монах», «Летающие острова») построены совершенно на иных по сравнению с «позитивистской» фантастикой художественных принципах. «Космическая» фантастика Штерна содержит в себе не меньше иронии, чем чеховская пародия на Жюля Верна «Летающие острова». В «вероятных» же текстах Штерна нет колебаний между иллюзией и реальностью, фантастическое предстаёт как данность, и от Чехова в этих текстах — главным образом особая тональность, особый взгляд на человека.

Персонажи Штерна похожи на чеховских неудачников, а также на «чудиков» Шукшина. Объединяет персонажей Штерна изначальная, постоянная неприспособленность к жизни — но вместе с тем и поразительное искусство выживания. Среди героев Штерна — живые дома, деды морозы, роботы, драконы; но и они тоже — люди, потому что (как сформулировано в рассказе «Спасать человека») «человек — это тот, кто понимает искусство». В мире Штерна обычный фокус оборачивается чудом (рассказ «Фокусники»), Дед Мороз, участвующий в утреннике в детском саду, оказывается настоящим Дедом Морозом (рассказ «Дед Мороз»), статуя оживает («Голая девка, или Обнажённая с кувшином»), директор завода ведёт торговлю с другим измерением («Производственный рассказ №1») и др. В центре внимания Штерна — не фантастическое событие как таковое, а реакция на него — зазор, возникающий между ожидаемым и случившимся. Необычное, невозможное побуждает персонажей Штерна по-иному взглянуть на мир и самих себя, разрушает принятые условности.

К «невероятным» рассказам Штерна относятся прежде всего рассказы цикла «Приключения инспектора Бел Амора», написанные главным образом в 1980—1990-е годы. Ранние из рассказов этого цикла написаны в духе Роберта Шекли: пародийная космическая фантастика, персонажами которой являются люди, роботы и инопланетяне, а развязка, как правило, оказывается неожиданной.

Для повестей и рассказов Штерна 1970—1980-х годов характерна выверенная стилистика, в основе которой — интонация непринуждённого ироничного рассказа. Ровное течение повествования лишь иногда прерывается неожиданным сравнением или афоризмом: «Звездолет был похож на первую лошадь д'Артаньяна — такое же посмешище» («Спасти человека»), «Как здоровье мадам Особняк? — спрашивал Дом, наслаждаясь беседой» («Дом»).

Поздний период

Рассказы «Кто там?» и «Туман в десантном ботинке» — переходные по стилистике и тематике. Наиболее полно стилистика и тематика позднего эпизода творчества Штерна воплощены в цикле «Сказки Змея Горыныча» и романе «Эфиоп». Уже для раннего рассказа «Горыныч» (1985), вошедшего в цикл «Сказки Змея Горыныча», характерны двойственная интонация оптимизма/безнадёжности и усиление политических аллюзий — эти особенности сохраняются и в последующих рассказах цикла, написанных в 1990-е годы.

Проза позднего периода творчества Штерна ядовита и саркастична. В рассказах всё чаще встречаются отсылки — не только к советской или постсоветской реальности в целом, но и к конкретным политическим событиям (например, путчу 1991 года). Гораздо реже, чем в творчестве раннего периода, присутствует лирика; характерна гротескная сатира с явным социальным подтекстом.

Произведения этого периода творчества Штерна оказались более спорными, чем ранние. Как утверждает Сергей Бережной, с экспериментами Штерна в области формы связано то, что автор гораздо меньше внимания стал уделять содержанию. Михаил Назаренко по этому поводу отмечает, что вернее было бы сказать, что Штерн изменил объект изображения: «теперь в центре его сочинений — мрачный карнавал реальности, в котором вертятся нарочито схематичные персонажи». Например, в рассказе «Иван-Дурак, или Последний из КГБ» и в повести «Да здравствует Нинель!» Штерн экспериментирует с сюжетами русской и мировой истории, соединяя их в причудливый узор.

Самая сложная и неоднозначная книга Штерна — «Эфиоп, или Последний из КГБ». Это постмодернистский роман, основанный на «низовом» материале; в центре повествования — раблезианский «телесный низ»; согласно карнавальной логике, верх и низ меняются в плане ценностей местами, и «верх» — то есть официальная культура, воплощённая в распространённых обывательских представлениях, — подвергается осмеянию. Разрушению стереотипов способствует, в частности, столкновение стилистических пластов — в романе соседствуют друг с другом летопись, площадная брань, русская и украинская речь, трактат и эссе, стихи и проза.

Ссылаясь на классическое определение мениппеи, данное Михаилом Бахтиным, Назаренко утверждает, что «Эфиоп» полностью соответствует жанру мениппеи, который представлен в мировой литературе текстами Лукиана, Рабле и др. По Бахтину, для мениппеи характерна исключительная свобода сюжетного и философского вымысла; несмотря на это, главными персонажами мениппеи являются исторические и легендарные личности. Мениппея сочетает в себе свободную фантастику, символику, а иногда и мистически-религиозный элемент с крайним и грубым трущобным натурализмом. В этом жанре часты сцены скандалов, эксцентрического поведения, неуместных речей и выступлений, с чем связано пристрастие авторов мениппей к «неуместному», грубому слову. Как отмечает Бахтин, «фантастика служит… не для положительного воплощения правды, а для её искания, провоцирования и, главное, для её испытания». Все эти признаки мениппеи присутствуют в «Эфиопе». Также присутствует там тема утопии (страна Офир), свойственная мениппее.

«Эфиоп» — очень украинская книга, особенно по характеру юмора: присутствуют такие особенности, как самоирония, языковая игра, отсутствие табуированных тем и идеологического диктата автора. В «Эфиопе» полностью отрицается всё то, что навязывается жизни извне (любой системой, хоть политической, хоть литературной). Жизнь в «Эфиопе» независима от идеологии, существует без оглядки на кого бы то ни было, и точно так же сам по себе существует и роман Штерна, не укладывающийся в рамки и каноны.

Избранная библиография

• Цикл про инспектора Бел Амора: «Чья планета?», «Кто там?», «Досмотр-1 и 2», «Вперёд, конюшня!».
• «Сказки Змея Горыныча»: «Кащей Бессмертный — поэт бесов», «Дед Мороз».
• Повесть «Записки динозавра» (1989—1990).
• Повесть «Рыба любви» (1991).
• Роман «Эфиоп, или Последний из КГБ» (1997).
• Повесть «Второе июля четвёртого года: Новейшие материалы к биографии Антона П. Чехова».

Цитаты

• Литераторы очень одиноки. Я теряю друзей из-за этой проклятой литературы. Мои близкие (и далекие) в принципе не понимают, чем я занимаюсь... (Из личной переписки, 1981 г.) [1]
• …Я — профи, писать давно надоело, каждое слово выгрызаю зубами. (Из личной переписки, 1983 г.) [2]
• Я перестал любить фантастику. Я не могу ее читать. И не знаю, о чем говорить с этими НФ-сумасшедшими — как НФ-писателями, так и НФ-читателями. Они ни хрена не понимают ни в слове, ни в людях. Ни в жизни, ни в играх — это фанаты чего-то там такого. (Из личной переписки, 1987 г.) [3]

Ссылки

• Штерн, Борис Гедальевич на сайте «Лаборатория Фантастики»
• «Надо избавляться от старых мифов и не создавать новых»: Интервью с лауреатом премии «Бронзовая Улитка» Борисом Штерном // Литературная газета. — Август 1997.