Эта статья входит в число хороших статей

Баллада о детстве

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Баллада о детстве
Обложка песни Владимир Высоцкий «Баллада о детстве»
Песня
Исполнитель Владимир Высоцкий
Альбом «„Натянутый канат“ (фр. La corde raide)»
Дата создания 1975
Дата выпуска 1977
Дата записи 1977
Жанр авторская песня
Язык русский
Лейбл Polydor
Автор песни Владимир Высоцкий

«Баллада о детстве» («Час зачатья я помню неточно…») — автобиографическая песня Владимира Высоцкого, написанная в 1975 году для спектакля «Уходя, оглянись» Эдуарда Володарского. Авторские варианты названия: «Баллада о детстве или Баллада о старом доме», «Баллада о детстве или Старый дом», «Баллада о моём детстве», «Баллада о моём старом доме, о моём детстве», «Баллада о старом доме», «Баллада о старом доме, или Баллада о моём детстве»[1][2]. В произведении отразились реальные жизненные впечатления автора, воссозданы узнаваемые приметы времени. Почти все персонажи баллады выведены под настоящими именами и фамилиями. Фрагменты песни (под названием «Песня о давно минувших временах») звучат в художественном фильме «Вторая попытка Виктора Крохина». При жизни Высоцкого баллада была записана им на пластинке «La corde raide. Натянутый канат» (Polydor, Франция, осень 1977) и издана в 1978 году в Париже в сборнике «Песни русских бардов» издательства YMCA-Press. В Советском Союзе текст произведения был впервые опубликован в 1987 году (журнал «Аврора», № 8).

История песни[править | править код]

По свидетельству Станислава Говорухина и братьев Вайнеров, Высоцкий написал «Балладу о детстве» за один день, на полях журнала «Советский экран». Работа над текстом началась в самолёте, летевшем в Одессу, и была продолжена на даче режиссёра. Уже к вечеру автор предложил друзьям послушать новую песню[4]. Позже, выступая перед зрителями на концертах, Владимир Семёнович представлял её как «маленькие зарисовки из детства»: «Это про мой старый дом на Первой Мещанской, где я жил, когда был пацаном»[5].

Как утверждал поэт в своих выступлениях, песня была написана специально для пьесы Эдуарда Володарского «Уходя, оглянись». Премьера спектакля состоялась во МХАТе 14 апреля 1976 года (руководитель постановки Олег Ефремов, режиссёр Евгений Радомысленский); в дальнейшем он ставился и в других театрах страны[6][2][7].

Тематически песня близка и сюжету фильма «Вторая попытка Виктора Крохина», повествующего о послевоенных реалиях. Автор сценария Эдуард Володарский рассказывал, что она могла быть органично включена в контекст ленты, однако Высоцкий наотрез отказался на цензурные сокращения «Часа зачатья…»[8]. Поэтому в первый вариант картины, снятой в 1977 году на «Ленфильме», песня не вошла. Исследователь творчества Высоцкого Марк Цыбульский обнародовал заключение сценарно-редакционной коллегии, решавшей в августе того же года судьбу «Виктора Крохина». В документе — среди прочих претензий — отмечалось, что создателям ленты «необходимо ещё раз проверить целесообразность использования песни В. Высоцкого». Сам фильм сразу после выхода был запрещён к показу и выпущен в прокат лишь десять лет спустя; в восстановленной редакции звучат фрагменты «Баллады…»[9][5].

Высоцкий предлагал исполнить «Балладу о детстве» в фильме «Место встречи изменить нельзя», но эта инициатива не нашла поддержки у режиссёра картины Станислава Говорухина, который считал, что подобное вмешательство в сценарий разрушит доверие зрителей к образу Жеглова: «Это будет уже не капитан Жеглов, а Высоцкий в роли капитана Жеглова»[10].

Первые издания, исполнения, записи[править | править код]

Первое публичное исполнение песни было зафиксировано в октябре 1975 года[1]. Стихотворение было издано при жизни поэта в 1978 году в Париже в четвёртом томе сборника «Песни русских бардов»[11][12], а осенью того же года песня вышла во Франции в записи на пластинке «Натянутый канат» (фр. La corde raide)[5]. Песни этого альбома отличают оркестровые аранжировки Константина Казански[13].

В СССР стихотворение «Баллада о детстве» впервые было официально опубликовано в 8-м номере журнала «Аврора» за 1987 год[14]. Фирма «Мелодия» выпустила песню в 1990 году на одноимённой пластинке (четырнадцатой из серии «На концертах Владимира Высоцкого», М60 49415 001) в записи 1978 года[15]. Последнее из известных авторское публичное исполнение песни состоялось 16 июля 1980 года[1].

Автобиографические мотивы[править | править код]

Родильный дом на Третьей Мещанской, в котором Высоцкий появился на свет

«Баллада о детстве» наполнена многочисленными деталями, позволяющими говорить об автобиографическом характере произведения. Повествование начинается не с традиционного для подобных жизнеописаний рассказа о дне появления на свет, а с «часа зачатья» — этот художественный приём литературовед Владимир Новиков назвал «мрачным гротеском»[16].

Далее поэт обыгрывает год рождения: «В первый раз получил я свободу // По указу от тридцать восьмого». Исследователи по-разному трактуют эти строки: так, историк литературы Павел Фокин в комментариях к собранию сочинений Высоцкого даёт отсылку на указ Верховного Совета СССР об амнистии для военнослужащих, вышедший накануне рождения Владимира Семёновича[17]. По мнению публициста Владимира Бондаренко, речь в песне идёт о другом документе — постановлении СНК о запрещении абортов в СССР[18]. С этими версиями не согласен Владимир Новиков, считающий, что конкретные правовые акты не имеют к «Балладе…» никакого отношения: «То, что он хотел здесь сказать, гораздо проще и в то же время глубже. Жизнь есть свобода по сравнению с небытием»[19]. Литературовед Анатолий Кулагин отмечает, что упоминание о «первом сроке», проведённом в материнской утробе, автор песни сознательно соотносит с историей страны и тем временем, когда «срока огромные брели в этапы длинные»[20].

Среди топографических элементов «Баллады…» выделяется «дом на Первой Мещанской — в конце», где находилась большая коммунальная квартира, в которой Высоцкий провёл свои детские годы[21]. Как вспоминал сосед Высоцких Вартан Тер-Миносян, в дореволюционную пору дом № 126 на Первой Мещанской улице (ныне — проспект Мира, 76) принадлежал купцам Абрикосовым, сдававшим внаём «меблированные комнаты „Наталис“»[22]. Там действительно существовала описанная Владимиром Семёновичем «система коридорная»; правда, в песне упоминается про «тридцать восемь комнаток», тогда как на самом деле их было тридцать семь. Высоцкие жили в 35-м номере[17].

Высоцкий, описывая свою собственную реальность, знакомит читателя/слушателя с частной историей, однако его творческая задача значительно шире демонстрации опыта собственного советского детства. Этот опыт превращается в масштабную историческую и страноведческую рефлексию, раскрывая при этом поколенческий опыт его сверстников[21].

Приметы времени[править | править код]

Коммунальное братство, суть которого артикулирована в диалоге соседа Евдокима Кирилловича с соседкой Гисей Моисеевной («Эх, Гиська, мы одна семья: // Вы — тоже пострадавшие!»), было обусловлено общими испытаниями и совместно обретённым опытом утрат: «Мои — без ве́сти павшие, // Твои — безвинно севшие»[23].

Послевоенная Москва

Детские впечатления автора — это скромный быт, вечный холод, немецкие зажигательные авиационные бомбы («И народ „зажигалки“ тушил!»)[24], послевоенные распады семей (в строчках «Возвращались отцы наши, братья // По домам — по своим да чужим!» речь идёт в том числе и о семье Высоцкого)[25]. Неподалёку от 126-го дома, по словам Нины Максимовны Высоцкой, работали военнопленные, и её сын охотно общался с ними: «Вели дела обменные // Сопливые острожники». Школьный товарищ Высоцкого Владимир Акимов уточнял, что в обмен на хлеб можно было получить не только упоминавшиеся в песне ножики, но и другие ценимые в подростковой среде вещи: зажигалку, колесо из монеты[26].

В панораму Москвы второй половины 1940-х годов включены и краткие зарисовки, создающие, по словам литературоведа Игоря Сухих, «непарадный образ конца войны»: «Пришла страна Лимония[комм. 1], сплошная Чемодания!»[30]. С обменных дел и ножей, которые учащиеся ремесленных училищ изготавливали из напильников, порой начинался новый жизненный этап, зафиксированный в словах, которые, по мнению Андрея Скобелева, «имеют едва ли не итоговое значение»: «И вот ушли романтики // Из подворотен — во́рами»[31].

Собственно, этот «дом на Первой Мещанской в конце», где родился, жил и выжил герой, есть примета времени, «когда срока огромные // Брели в этапы длинные», а разнонациональные жители были объединены общей бедой — войной и репрессиями… Подобное соединение «блатной» и военной тем и здесь создаёт особый, жёсткий и жестокий колорит эпохи[31].

Персонажи[править | править код]

Автограф песни «Баллада о детстве»

В массе персонажей «Баллады…» выделяется рассказчик, который, с одной стороны, говорит о себе, с другой — выступает от лица своих героев, среди которых практически нет вымышленных лиц: почти все обитатели 126-го дома (кроме Маруси Пересветовой, носившей фамилию Трисветова[32]) выведены под настоящими именами[21]. По словам Михаила Яковлева, сына Гиси Моисеевны, люди были настолько колоритными, что о каждом из них можно было написать отдельную большую историю. Семья Гиси Моисеевны жила через стенку от комнаты Высоцких[33]. Как вспоминала мать Владимира Семёновича, в январе 1938 года в родильный дом, где появился на свет будущий автор «Баллады…», пришла открытка от Яковлевых с текстом: «Мы, соседи, поздравляем вас с рождением нового гражданина СССР! И всем миром решили назвать его Олегом!»[34]. Совместный быт и пережитые страдания располагали к максимальной открытости: в определённый момент Яковлевы и Высоцкие даже реконструировали разделявшую их стенку, открыв поставленную ещё во времена купцов Абрикосовых двустворчатую дверь (после революции заколоченную и заложенную) и создав таким образом общее пространство[35].

Судьбы персонажей баллады сложились по-разному. Постоянный собеседник Гиси Моисеевны Яковлевой, Евдоким Кириллович Усачёв, не вернулся с войны[35]. Сама Гися Моисеевна вырастила сына Михаила и застала время актёрского дебюта Владимира Семёновича. По словам его первой жены Изы Константиновны, при встрече в 1976 году тот сообщил, что самой близкой соседки из старого дома на Первой Мещанской уже нет в живых, но «он рад, что успел спеть про неё»[36]. Одна из героинь произведения, Зинаида Кузнецова, в 1997 году в интервью журналистам призналась, что в «Балладе…» рассказывается не только про неё («У тёти Зины кофточка — / С драконами да змеями!»), но и про её отца-метростроевца[37]. В последние месяцы жизни Высоцкий в разговорах нередко вспоминал послевоенные годы и обращался к своему товарищу — актёру и главному администратору Театра на Таганке Валерию Янкловичу — с предложением поехать на Первую Мещанскую[26].

В контексте поэзии воспоминаний[править | править код]

Исследователи отмечают, что не только Высоцкий, но и другие русские поэты, достигнув зрелого возраста, нередко обращались к детским и отроческим воспоминаниям. Эти «предварительные итоги» необходимы им для того, что соотнести пройденный жизненный путь «с неким высшим замыслом — призванием». Так, в 1830 году Александр Пушкин написал стихотворение «В начале жизни школу помню я». К осмыслению «парадоксов поколений» обращался Михаил Лермонтов, признававшийся в «Думе»: «И царствует в душе какой-то холод тайный, // Когда огонь кипит в крови». Александр Блок в течение ряда лет работал над поэмой «Возмездие», эпиграфом к которой стала строчка драматурга Генрика Ибсена «Юность — это возмездие». Тот же Блок в стихотворении «Рождённые в года глухие» написал «Мы — дети страшных лет России» — эта видоизменённая строка была воспроизведена Высоцким в одной из его поздних песен: «Мы тоже дети страшных лет России, // Безвременье вливало водку в нас»[38][39].

Парадоксы поколения Высоцкого, воспроизведённые в «Балладе о детстве», заключаются, по мнению литературоведа Анатолия Кулагина, в том, что «присущая юности романтическая духовная тяга ввысь обернулась в криминализированной послевоенной стране погружением на социальный „низ“», а романтика окрасилась в блатные и уголовные тона: «Сперва играли в „фантики“, // В „пристенок с крохоборами[комм. 2]“ — // И вот ушли романтики // Из подворотен ворами». Эта поэтическая тема далее развивается и приводит к парадоксальному и неоднозначному, по мнению высоцковедов, финалу: «Было время — и были подвалы, // Было дело — и цены снижали[комм. 3], // И текли куда надо каналы, // И в конце куда надо впадали[комм. 4]. // Дети бывших старшин да майоров // До ледовых широт поднялись[комм. 5], // Потому что из тех коридоров, / Им казалось, сподручнее — вниз». Исследователь А. Назаров считает, что в «воровской» судьбе поколения Высоцкий как раз описывает движение «вверх», уход не «в пионерские, комсомольские или партийные бюрократы», а на социальное «дно»" фактически происходит разрыв «круговой поруки страха и подлости». Андрей Скобелев называет это «конфликтом между „верхом“ и „низом“», Кулагин же усматривает связь со строками стихотворения Высоцкого «Мой Гамлет»: «Груз тяжких дум наверх меня тянул, // А крылья плоти вниз влекли, в могилу». По его мнению, «гамлетовский парадокс» органично вплетён Высоцким в «Балладу о детстве», и иносказательные аллегории точно описывают судьбу послевоенной дворовой «братии», «честной компании», о которой рассказывает принадлежащий к ней же герой «Баллады о детстве»[42].

Художественные особенности[править | править код]

По мнению литературоведа Анатолия Кулагина, в таком ключе Высоцкий ранее не писал; герои его песен обычно дистанцированы от автора, и в песнях присутствует сюжетное начало. В «Балладе о детстве» же нет конкретной истории, рассказа по одному поводу. В произведении описываются многочисленные разрозненные события; по выражению Е. Канчукова, «ячеистая» структура песни «похожа на коммунальную квартиру, когда сюжет набирается из замкнутых блоков-комнат»[44].

Песня начинается от первого лица, однако по ходу повествования герой-рассказчик постепенно движется от слова «я» к «мы»[16]; в итоге оно становится доминирующим. Это наблюдение касается не только «Баллады о детстве», но и других произведений Высоцкого — для него, как и для многих его ровесников, выросших в коммунальной среде, очень важно «чувство локтя»: «Его сильный человек становится собой, лишь ощущая принадлежность к целому»[30]. При определении жанра, выбранного автором, литературовед Бартош Осевич использует понятие «лироэпическая баллада». По его словам, для актёра, музыканта и поэта подобная форма донесения своей мысли до слушателя являлась оптимальной. В «песенном театре Высоцкого» отсутствуют подробные описания действующих лиц — характеры и судьбы героев раскрываются через их короткие реплики или лаконичные авторские ремарки, воспроизводящие те или иные события их биографий[21].

К числу художественных особенностей, присущих «Балладе…», относится и некоторое «смещение правдоподобия», благодаря чему в песне появляется мотив, связанный с «сакральной силой поколения» и героизацией удали. За счёт «мистифицирующего повествования» происходит переплетение военной темы с уголовной романтикой[45].

Поэт не только «слышал», но и «видел» эпоху. <…> Подчас в этих «аудио-» и «видео‑» деталях реминисцируют фольклорные, сказочные переиначенные образы. Так, страна Лимония и Чемодания соседствуют с реальными «трофейными» Японией и Германией, выводя эту — трофейную — сторону послевоенной жизни почти на мифологический уровень[45].

Игорь Сухих при анализе текста песни обращает внимание на «семантические игры», к которым Высоцкий имеет особое пристрастие. К примеру, в объяснении соседа-метростроевца по поводу выбранной профессии («Коридоры кончаются стенкой, / А тоннели — выводят на свет») заложен двойной смысл: «стенка» — это не только перегородка в помещении, но и синоним расстрела[30]. В песне присутствуют и явные отсылки к литературным произведениям других авторов. Так, строки «В те времена укромные, / Теперь — почти былинные» ведут к Владимиру Маяковскому: «Были времена — прошли былинные»[17]. Упоминаемую в тексте баллады «страну Лимонию» исследователи сравнивают с суровой северной территорией из одноимённой поэмы Анатолия Жигулина[31]. По словам Дмитрия Быкова, «Балладу о детстве» отличает «фотографическая точность деталей»: «Здесь как-то достигнут синтез общего и личного, советского и свойского, ролевого и исповедального; и здесь слышен настоящий голос Высоцкого»[46].

См. также[править | править код]

Комментарии[править | править код]

  1. ↑ «Лимония» — исследователи выдвигают разные версии, связанные с появлением в тексте «страны Лимонии». Так, Анатолий Кулагин и Андрей Скобелев считают, что в песне присутствует отсылка к стихотворению поэта Анатолия Жигулина «Страна Лимония», в котором создан образ сказочно-праздничной планеты. Высоцковеды напоминают, что Лимония в уголовном мире — это ироничное название мест не столь отдалённых, «уркаганское определение тюремно-лагерной жизни». Павел Фокин в комментариях к тексту отмечает, что, возможно, под Лимонией подразумевается «вымышленный топоним», напоминающий об экзотических странах вообще и «бананово-лимонном Сингапуре» Вертинского в частности. По мнению Лейлы Абдуллаевой, появление сказочной Лимонии рядом с реальными странами выводит созданный Высоцким образ послевоенного мира на мифологический уровень[27][28][8][29].
  2. ↑ «Фантики», «Пристенок» – детские игры, ставшие популярными в послевоенное время: два игрока поочередно бросают монетой или сложенными фантиками о стену. Если расстояние между отскочившими предметами можно замерить пальцами одной руки, то выигрывает второй игрок, если нельзя – то первый. «Крохобор» — скупой, прижимистый, жадный человек[40][41].
  3. ↑ В 1947—1952 годах происходили частые снижения цен, устанавливаемых государством[40][41].
  4. ↑ «Каналы» – во времена руководства Сталиным страной, в основном руками заключенных, были построены Беломорско-Балтийский канал, Канал имени Москвы, Волго-Донской канал[40].
  5. ↑ «До ледовых широт поднялись» — здесь — оказались в северных лагерях[41].

Примечания[править | править код]

  1. ↑ 1 2 3 Петраков А. Каталог песен и стихов В. Высоцкого // Вагант : приложение / при участии Р. Зеленой. — М.: ГКЦМ В. С. Высоцкого, 1991. — Февраль (вып. 2). — С. 10—11.
  2. ↑ 1 2 Кулагин, 2010, с. 276, 277.
  3. ↑ Крылов, том 1, 1993, с. 475, 625.
  4. ↑ Братья Вайнеры. Жизнь со временем наперегонки // Владимир Высоцкий в кино / Сост. Роговой И. И.. — М.: Союз кинематографистов СССР. Всесоюзное ТПО «Киноцентр», 1990. — С. 143—144. — 224 с. — 400 000 экз.
  5. ↑ 1 2 3 Фокин, 2012, с. 68.
  6. ↑ Смелянский А. Олег Ефремов: театральный портрет. — М.: Союз театральных деятелей РСФСР, 1987. — С. 136, 142. — 226 с.
  7. ↑ Олег Николаевич Ефремов (1927—2000). Библиографический указатель / Составитель Ф. М. Крымко. — М.: Московский Художественный театр, 2001. — С. 140. — 245 с.
  8. ↑ 1 2 Крылов А. Е., Скобелев А. В., Шпилевая Г. А. Владимир Высоцкий: исследования и материалы 2009–2010 гг.: сборник научных трудов. — Воронеж: Эхо, 2011. — С. 123, 131. — 304 с. — ISBN 978-5-87930-099-7.
  9. ↑ Марк Цыбульский. «Вторая попытка Виктора Крохина». v-vysotsky.com (29 декабря 2015). Дата обращения: 25 апреля 2016. Архивировано 9 мая 2016 года.
  10. ↑ Рязанов Э., Высоцкий В. Четыре вечера с Владимиром Высоцким: по мотивам телевизионной передачи. — М.: Искусство, 1989. — С. 192. — 268 с. Архивировано 2 сентября 2017 года.
  11. ↑ Песни русских бардов / оформление Льва Нусберга. — Париж: YMCA-Press, 1978. — Т. 4. — С. 11—14. Архивировано 2 сентября 2017 года.
  12. ↑ Цыбульский М. «Песни русских бардов» - первое собрание сочинений Владимира Высоцкого. «Владимир Высоцкий. Каталоги и статьи» (12 декабря 2013). Дата обращения: 30 сентября 2017. Архивировано 30 сентября 2017 года.
  13. ↑ Цыбульский М. О Владимире Высоцком вспоминает Константин Казански. «Владимир Высоцкий. Каталоги и статьи» (16 августа 2006). Дата обращения: 8 августа 2017. Архивировано 8 августа 2017 года.
  14. ↑ Кулагин, 2010, с. 276.
  15. ↑ Владимир Семенович Высоцкий : что? где? когда? : библиографический справочник (1960-1990 г.г.) / сост. А. С. Эпштейн. — Харьков; М.: Прогресс; Студия-Л, 1992. — С. 57, 77. — 399 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-87258-006-1. Архивировано 29 июля 2017 года.
  16. ↑ 1 2 Новиков, 2003, с. 5.
  17. ↑ 1 2 3 Фокин, 2012, с. 70.
  18. ↑ Бондаренко В. Г. Последние поэты империи. — М.: Молодая гвардия, 2005. — ISBN 5-235-02764-7. Архивировано 13 мая 2016 года.
  19. ↑ Новиков, 2003, с. 6.
  20. ↑ Новиков, 2003, с. 84.
  21. ↑ 1 2 3 4 Bartosz Osiewicz. Автобиографический мотив детства в избранных авторских песнях Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого и Александра Галича // AvtobiografiЯ. — 2015. — № 4. Архивировано 4 июня 2016 года.
  22. ↑ Перевозчиков, 2005, с. 21.
  23. ↑ Шаулов, 2014, с. 113.
  24. ↑ Фокин, 2012, с. 71—72.
  25. ↑ Новиков, 2003, с. 10.
  26. ↑ 1 2 Перевозчиков, 2005, с. 20.
  27. ↑ Фокин, 2012, с. 76.
  28. ↑ Кулагин, 2010, с. 279.
  29. ↑ Скобелев А. В. Много неясного в странной стране… II. Попытка избранного комментирования. — Воронеж: Эхо, 2009. — С. 94—97. — 248 с. — (Литературоведение). — ISBN 5-87930-099-6.
  30. ↑ 1 2 3 Сухих И. Н. На разрыв аорты (1960—1980. Песни-баллады В. Высоцкого) // Звезда : журнал. — 2003. — Октябрь (№ 10). Архивировано 8 мая 2016 года.
  31. ↑ 1 2 3 Скобелев А. В., Шаулов С. Владимир Высоцкий: Мир и Слово. — Воронеж: Логос, 1991. Архивировано 23 июня 2016 года.
  32. ↑ Скобелев, 2012, с. 267.
  33. ↑ Перевозчиков, 2005, с. 17.
  34. ↑ Перевозчиков, 2005, с. 27.
  35. ↑ 1 2 Фокин, 2012, с. 72.
  36. ↑ Фокин, 2012, с. 73.
  37. ↑ Фокин, 2012, с. 75—76.
  38. ↑ Кулагин, 2016, с. 84.
  39. ↑ Кулагин, 2013, с. 169.
  40. ↑ 1 2 3 Высоцкий В. Песни. Стихотворения. Проза / сост. и авт. коммент. М. Раевская; вступ. ст. В. Новикова. — М.: Эксмо, 2010. — С. 691—814. — 813 с. — (Библиотека всемирной литературы). — ISBN 978-5-699-44686-5.
  41. ↑ 1 2 3 Фокин, 2012, с. 77.
  42. ↑ Кулагин, 2013, с. 169—171.
  43. ↑ Фокин, 2012, с. 69.
  44. ↑ Кулагин, 2013, с. 167.
  45. ↑ 1 2 Абдуллаева Л. Х. Художественная интерпретация социальных реалий в «Балладе о детстве» // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Выпуск V. — М.: ГКЦМ В. С. Высоцкого, 2001. — С. 316—318.
  46. ↑ Быков Д. Л. Опыт о сдвиге // Континент. — 2010. — № 146. Архивировано 2 мая 2016 года.

Литература[править | править код]

Ссылки[править | править код]

Источник — https://wiki4.ru/w/index.php?title=Баллада_о_детстве&oldid=135710129