Эта статья является кандидатом в избранные
Эта статья входит в число хороших статей

Та сторона, где ветер

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Та сторона, где ветер
Обложка первого издания
Обложка первого издания
Жанр Реализм
Автор Владислав Крапивин
Язык оригинала русский
Дата написания 1964—1966
Дата первой публикации 1965, 1967, 1968
Издательство Детская литература

«Та сторона, где ветер» — повесть Владислава Крапивина. Состоит из двух частей, которые первоначально были изданы отдельно. Первая часть, «Та сторона, где ветер», была напечатана в журнале «Пионер» в 1965 году, вторая часть, «Люди с фрегата „Африка“» вышла там же в 1967 году. Обе части были объединены в книжном издании 1968 года (издательство «Детская литература») под названием «Та сторона, где ветер» и впоследствии издавались вместе.

Повесть написана в жанре реализма с элементами романтики. Действие происходит в середине 1960-х годов в городе, который стоит на берегу большой реки. Дети запускают с крыш воздушных змеев — «конверты», с их помощью мальчишки переговариваются между собой. Автор описывает повседневную жизнь нескольких детей, живущих в неполных семьях, их заботы и увлечения, тревоги и мечты. В произведении затронуты темы детской незащищённости, взросления, мужества и самопожертвования. В произведении освещается проблема социальной адаптации ребёнка-инвалида и его возвращения к полноценной жизни, что нечасто встречалось в советской детской литературе.

Журнальная публикация повести принесла Крапивину известность в СССР. По оценке литературоведа И. Сергиенко, в первой части повести впервые в классической форме возникает образ героя-протагониста, впоследствии получивший название «крапивинские мальчики». Повесть неоднократно переиздавалась и печаталась за рубежом, а в 1978 году была экранизирована.

Сюжет[править | править код]

Действие происходит в середине 1960-х годов[1] в городе, который стоит на берегу большой реки[2].

Первая часть[править | править код]

Август, дуют сильные северо-западные ветры[3]. Генка, примерно двенадцати лет, пытается наверстать английский, чтобы не остаться на второй год. Он получает от отца затрещину и обещание, что с него «спустят шкуру», если он не перейдёт в шестой класс. Генка не верит в успех, считая себя неудачником, и начинает прогуливать уроки по английскому[4][5][6]. Подросток живёт с мамой и бабушкой. Его отец, инженер, постоянно в разъездах, работает в тайге, а в отпуске целыми днями лежит на диване, читая генкины книжки про шпионов. Генка, Яшка, Шурик и маленький Илька делают и запускают с крыш воздушных змеев — «конверты», с их помощью мальчишки переговариваются между собой. Видя неизвестного белого змея, который летит очень высоко, ребята сбивают его специальной «катапультой». Выясняется, что змея запустил слепой мальчик, четвероклассник Владик, который переехал с отцом из Воронежа. Эта встреча потрясает Генку, он в первый раз в жизни извиняется[6][7] и пытается понять, каково быть слепым. Владик слушает радио в наушниках, по ночам гоняет на велосипеде и играет на аккордеоне. Благодаря отцу, Ивану Сергеевичу, который заботится о сыне, он научился читать с помощью спичек[8].

Владислав Крапивин

Ребята начинают дружить, Владик учит Генку правильно запускать змея[9] и говорит, что хочет стать метеорологом; Генка не сомневается, что у него всё получится[10][11]. Отец Владика тоже инженер, он рассказывает Генке, что Владик ослеп в результате несчастного случая (ударился затылком о бревно), после чего от них ушла мать. Владик показывает другу чердак, который они обустроили вместе с отцом: с различными приборами, будильником без стекла и барометром-анероидом. Генка с раннего детства боится гроз и молний[12] и замечает, что на крыше у друга нет громоотвода[13][14]. Во время страшной грозы Генка спасает Владика[5] от оголённого провода, сорванного ветром; он выносит слепого друга на руках с крыши. Иван Сергеевич говорит, что Владик ждёт удара молнии рядом с собой, надеясь таким образом излечиться от слепоты. Есть вариант операции у врача в Одессе, но отец настроен скептически и боится, что сына неудача сломает. Генка начинает сомневаться, нужен ли он Владику и перестаёт с ним общаться. Вскоре отец и сын решаются на операцию и уезжают. Генка не хочет прощаться, что вызывает непонимание Яшки[15], а вместо того упорно принимается за английский, так как больше не хочет становиться лётчиком или космонавтом, а планирует стать врачом, чтобы вылечить Владика[16].

Вторая часть[править | править код]

Март, половодье. Яшка увлекается марками с изображениями животных, в школе он получает тройку с минусом по арифметике. На высоком склоне над рекой Яшка замечает двух малышей, которые могут упасть с обрыва. Он вытягивает их с помощью сумки с ремнем, но снег сползает и сам Яшка срывается вниз; его так и не нашли, по выводу следствия, он погиб по легкомыслию[17].

Жара в конце мая. Поклонник илькиной мамы, Тамары Васильевны (отец Ильки умер), дядя Володя, приносит ей подстреленного розового фламинго, случайно залетевшего откуда-то с юга; по мнению Ильки, дядя Володя принёс птицу, чтобы похвастаться, хотя сказал, что только что её подстрелил. Дядя ему не нравится. Во время болезни Илька получает от Шурика долгожданную карту мира и начинает мечтать о путешествиях. После успешной операции Владик возвращается из Одессы, он теперь видит одним глазом[18]. Генка и Владик встречают малышей и, увидев сумку у яшкиной мамы, узнают, что случилось с другом, который, как выяснилось, писал стихи. Иван Сергеевич сообщает сыну, что мама хочет приехать, Владик против. Илька и Владик решают нанести краской имя и фамилию друга на плоский гранитный выступ (где Яшка погиб), что Илька и делает с риском для жизни[19].

Ребята загораются идеей построить лодку; Иван Сергеевич покупает старую лодку у знакомого, её чистят, заделывают щели и красят в жёлто-красные цвета. Отец Генки покупает парус. Ребята хотят назвать лодку в честь Яшки, но по предложению Ильки называют её «Африкой». Генка привязывается к Владику, но начинает думать, что тому лучше с Илькой; он чувствует себя одиноким[20]. Илька говорит дяде Володе больше не приходить. Ребята вместе с Иваном Сергеевичем отправляются в плавание и ставят палатку на берегу. Генка конфликтует с Илькой. Владик повреждает ногу, как потом выясняется, это был вывих. Иван Сергеевич несёт Владика в больницу, Илька остаётся, ему сложно идти через заросли и овраги. Малыша одолевает страх, ему мерещатся враги в лесу, и он гасит костёр. В темноте ему кажется, будто он слышит звук приближающегося парохода (на мелководной реке), который может сесть на мель, поэтому он поджигает лодку, превращая её в «маяк». Генка возвращается и придумывает для промокшего Ильки историю о проходившем мимо танкере; он убеждает остальных в необходимости этой версии. Владик и Генка решают, что Ильке нельзя говорить правду, пока он не вырастет. Владик говорит, что не поедет в Одессу и что Тамара Васильевна и Иван Сергеевич теперь будут жить вместе, а Илька станет его братом[21].

Создание и публикации[править | править код]

Первая часть была написана в 1964 году. По данным биографа А. Щупова, работа заняла менее шести месяцев; Крапивин сдал текст в журнал «Пионер» в октябре, а в январе 1965 года издание начало печатать повесть[22] под названием «Та сторона, где ветер» (№ 1—2). Повесть вошла в сборник «Звёзды под дождем», вышедший в сентябре того же года (издательство «Детская литература»)[23]; как пишет Щупов, писатель попытался «вторгнуться» в престижное издательство, что завершилось успехом: Крапивин, возможно, случайно встретившись в издательстве с редактором Л. Баруздиной, получил положительный ответ на следующий день[24]. Впоследствии при переизданиях первая часть также называлась «Август — месяц ветров» либо «Август». Вторая часть, «Люди с фрегата „Африка“» была написана в 1966 году[25] и напечатана в «Пионере» в 1967 году (№ 4—7). Обе части были объединены в книгу под названием «Та сторона, где ветер», вышедшую в «Детской литературе» годом позже. С 1968 года две части стали издаваться вместе[26]. Произведение неоднократно переиздавалось. Издательство «Прогресс» выпустило персидский, английский и испанский переводы, повесть издавалась и за рубежом: в Болгарии, Польше, Чехословакии, ГДР, ФРГ и Японии[⇨].

По оценке Н. Соломко, журнальная публикация повести принесла Крапивину всесоюзную известность[27]. По воспоминаниям писателя, после публикации он получил множество писем: читатели протестовали против гибели Яшки и иногда требовали «переписать книгу и изменить сюжет», поскольку смерть героя выглядела «нелогично и несправедливо»[28]. В 2012 году, отвечая на вопрос читателя на сайте «Сокровища Папча» (раздел «Острова Командора»), Крапивин утверждал, что в шестидесятые годы его повесть «ругали…за всякие трагедии»: оставление матерью слепого сына, смерть Яшки, сожжение лодки[29]. В 2014 году, комментируя гибель Яшки на встрече с читателями в «Белинке» (Екатеринбург), писатель заявил, что повесть «написана в 1964 году. Сколько можно ругать уже?»[30].

Анализ и оценки[править | править код]

В советской критике[править | править код]

Литературный критик А. Петухова в обзоре журнала «Пионер» за 1965 год посчитала сюжет повести достаточно тривиальным, отметив растущее мастерство дебютанта журнала и отдав предпочтение другой публикации (рассказ «Звёзды пахнут полынью»)[31]. Критик Л. Белая в 1966 году расценила повесть как «мужественную и человечную» историю о «борьбе… Владика за своё место в жизни», о верности друга (Генка) и о «трудной, далёкой», но важной мечте. Критик, сопоставив произведение с другой повестью Крапивина «Звёзды под дождём», усмотрела сходство в романтических мотивах и обратила внимание на конфликт между двумя мирами — детей и взрослых (Генка не прощает отцу оплеуху и угрозу «спустить шкуру»). Эта тема присутствует на заднем плане и связана с детской беззащитностью, которая в свою очередь обусловлена зависимостью ребёнка от взрослых[32]. Литературный критик Н. Кузин в 1971 году и позднее отмечал единение мечты с поступками героев, которые постоянно находятся в поиске и нацелены на открытия. По мнению критика, перед лицом трудностей жизни герои ведут себя по-настоящему благородно. Так, Владик борется (и добивается своего) за полноценную жизнь в обществе и преодолевает своё несчастье, он «любознательный» и «жадно влюблённый в жизнь». По мнению критика, Генку отличает «настоящая человечность»: ради друга он решает стать врачом и справиться с английским. «Неугомонный, отчаянно смелый» Яшка не реализует свою мечту об Африке из-за трагической гибели, но совершает бессмертный «одухотворенный…подвиг»[33][34]. Писательница и литературный критик В. Смирнова в 1972 году отметила новизну и неожиданность для детской литературы темы дружбы обычного мальчишки с мальчиком-инвалидом. Критик считала повесть трогательной и местами романтической, «наполненной глубокой нежностью к детям»; с точки зрения художественных приёмов повесть является реалистической, а также «лаконичной и сдержанной» в той степени, в какой имеет место описание человеческих несчастий. Смирнова полагала, что поведение ребят при знакомстве — потрясение Генки, его возмущение и ярость, секундная растерянность Владика и т. д. — показано «точно, правдиво», их действия «полны глубокого смысла»[6]. Потрясение Генки настолько сильное, что он «хрипло и неумело» извиняется, чего никогда в жизни не делал; в то же время Владик не робеет, ведёт себя непринужденно, он совершенно спокоен. Комментируя их дружбу, Смирнова отмечала, что «сильный, здоровый, грубоватый» Генка, с одной стороны, удивляется упорству и смелости Владика (несмотря на его внешнюю хрупкость), не жалеет друга и даже ставит его выше себя; с другой стороны, Генка хочет заботиться о Владике, помочь ему, испытывает чувство «скрытой нежности»[6].

Литературоведы И. Лупанова и О. Файн в 1972 году причисляли Генку к героям–озорникам, Яшку — к мечтателям–неудачникам, а Шурика характеризовали как «воспитанного, вежливого, рассудительного». Исследователи посчитали, что при наличии подвигов (Генки и Яшки), которые совершаются буднично, автор в большей степени подчёркивал борьбу товарищей за восстановление доброго имени погибшего друга[35]. Лупанова и Файн, анализируя тему нравственного роста героя, обнаружили в повести ряд «интересных характеров», среди которых Владик изначально представлен как явно героический. По их мнению, «беспечный и драчливый» Генка более интересен, чем Владик, который «ясен с самого начала»: на протяжении повести выясняется, что «непутёвый» Генка, которого его отец называет не человеком, а «так просто», достоин быть человеком и совершает два героических поступка. В начале показано, как Генка смирился с мыслью, что останется на второй год; ему просто не хочется посещать занятия во время летних каникул — он предпочитает бросить английский и прогуливать уроки[36][5]; отец в разговоре характеризует сына не как человека, а как «так просто». Изменение в характере героя связывается с появлением понимающих его людей, которыми становятся Владик и его отец. Генка спасает Владика и ради него яростно штудирует учебник «проклятого „инглиша“». Лупанова и Файн полагали, что этот момент сознательно связывается автором с борьбой: согласно рассуждениям Генки, он не сможет чувствовать себя равным Владику (который боролся со слепотой), пока не победит в своей «драке» за надежду для друга[37]. Исследователи отметили, что совершённого подвига Генке недостаточно (и подвиг тем более не ставит его выше Владика): нужно преодолеть себя, победить «свою лень, беспечность, бездумное озорство»[38].

А. Петухова в 1974 году предположила, что устранение из повести родителей, которые либо в разъездах, либо их вообще нет, сделано автором осознанно (поскольку менее объяснимо, чем в «Тени Каравеллы», действие которой происходит во время войны): возможно, взрослые «писателю не очень интересны и не очень нужны». По мнению Петуховой, такой подход приводит к тому, что место взрослых занимают подростки, как Генка, который оказывается «овзрослённым, неестественным»[14]. Так, Генка обращает внимание на то, что в доме Владика нет громоотвода; его рассуждения о том, почему Владик ему всё рассказывает, выглядят взрослыми и несвойственными подростку; после сожжения лодки Генка действует спокойно, как мудрый, взрослый человек. Он демонстрирует «деликатность, тактичность» в общении с Илькой, а затем «терпеливо и настойчиво» обсуждает выдуманное им оправдание для Ильки; в этом разговоре, по оценке Петуховой, его тон практически командирский даже в отношении Ивана Сергеевича. Наконец, в изучении английского (ради излечения Владика) Генка чрезмерно «упорен и железно последователен», что совершенно нехарактерно для ребёнка. Петухова положительно оценила образ «стремительного, непоседливого и жизнедеятельного» Ильки, отметила достоверные эпизоды с его участием и раскрытие духовного мира малыша[14].

Журналист С. Цымбаленко в рецензии на издание повести в составе сборника «Лётчик для Особых Поручений» (1975) отметил темы «доброты, товарищества, человечности»; эти три качества невозможны без чувства собственного достоинства, позволяющего с точки зрения Крапивина вести активную жизнь, бороться за справедливость. Так, Генка ощущает ответственность и долг перед слепым другом, которому помочь излечиться может только он, его товарищ; в спорах с отцом Генка отстаивает своё достоинство. По словам Цымбаленко, из товарищества формируются «человечность, внимание ко всем людям» (история с лодкой «Африка», которая стала маяком)[39]. Литературовед Е. Зубарева в 1980 году, рассматривая символику в творчестве Крапивина, отметила, что в названии «Та сторона, где ветер» присутствовали слова, которые впоследствии фигурировали в ключевом эпизоде повести «Тень Каравеллы»: герою Владьке кажется, что он слышит песню в трубных звуках при исполнении Пятой симфонии Чайковского[40]. В описании совместной работы над лодкой Зубарева усматривала раскрытие автором важного принципа эстетики — «целесообразности творческого труда»; этот закон выражен в форме, которая понятна читателю-ребёнку и соответствует «творческой силе» его эстетического восприятия. Как отмечала Зубарева, совместный труд способствовал уважению ребят (Генки, Ильки и Владика) друг к другу и положительно повлиял на их дружбу. Литературовед рассматривала эту «общность в труде», без которой невозможно активное вовлечение в жизнь, в контексте некоторого сближения мира детства и мира взрослых у Крапивина[41].

Зарубежные рецензии[править | править код]

Польский литературный критик Г. Скробишевска в рецензии на первую часть в 1968 году отметила, что в бесшабашном Генке неожиданно обнаруживаются нежность и желание заботиться (чего он стыдится, безуспешно пытаясь скрыть свои чувства от друзей), он начинает надеяться на выздоровление друга; начальный конфликт, связанный с воздушными змеями, превращается в дружбу. Критик посчитала действие не слишком динамичным, авторскую идею на первый взгляд примитивной, а общую схему — простой и тривиальной. Тем не менее, по оценке критика, психологические изменения Генки и Владика, включая их «казалось бы неважные переживания» в ряде ситуаций, описаны превосходно. Скробишевска заключила, что повесть может быть интересна как детям, так и взрослым[42].

Польский писатель Е. Немчук[pl] в рецензии на вторую часть в 1972 году высказал мнение, что повесть выделяется на фоне современной литературы для юношества; автор сумел уйти от упрощённого дидактизма и банального морализаторства и написал «художественно зрелую, умную книгу» с оригинальным подходом к нравственным вопросам. Немчук отметил, что в повествовании преобладают точки зрения персонажей, а не автора, который всерьёз относится к проблемам своих героев[43]. Критик полагал, что Крапивин поместил подвиг Яшки в контекст повседневной жизни, лишив его пафоса; героический поступок вписан в обычный день из жизни мальчика и следует из того, что Яшка преодолевает страх и нерешительность. По мнению Немчука, гибель Яшки, которая становится очевидной лишь в конце повести (поскольку обстоятельства его смерти описываются от первого лица), композиционно соединяется с финальным эпизодом, когда Илька поджигает лодку; обе ситуации затрагивают «проблему мужества и самопожертвования», но, по словам критика, не дают решений в русле морализма, а показаны «сложно и неоднозначно»[44]. Как полагал Немчук, вопрос, существовала ли опасность или она возникла в воображении мальчика из-за того, что он провёл несколько часов в темноте в лесу, остался открытым, как и вопрос о том, имели ли смысл его действия. Поступок же Генки, который выдумывает историю о танкере ради Ильки, по оценке критика, свидетельствует о его жизненной зрелости. Немчук заключал, что писателю удалось создать сложные «психологические портреты, далёкие от литературных клише»; образы героев формируются из совокупности поступков, составляющих личность[44].

Оценки постсоветского периода[править | править код]

Литературоведы М. Мещерякова и Е. Посашкова в 1998 году отметили, что в образе «непокорного, свободолюбивого» воздушного змея, который не падает «вопреки всем законам природы» (змей держится в воздухе во время сильного ливня) выражены особенности авторской поэтики, совмещения дидактического и романтического пафоса. Образ слепого Владика, «маленького, бесстрашного…и беззащитного», по мнению исследователей, представляет собой попытку «оживить» романтического героя, объединить два начала: романтически-возвышенное и «трогательное», связанное с детством[45]. По оценке литературоведа Л. Долженко, высказанной в докторской диссертации в 2001 году, в образе Владика писатель обратился к теме детей с ограниченными возможностями, что позволило расширить круг вопросов и психологических аспектов в детской литературе; это тема позднее была развита в повести «Самолёт по имени Серёжка»[46]. Автор исследует характер ребёнка-инвалида (писателя не интересуют физиологические или бытовые аспекты), который вынужденно не общается с ровесниками и вызывает «бестактный интерес», однако является, согласно позиции Крапивина, не маргиналом, а сильным человеком. Владик борется за свою частную жизнь и отвергает предложение отца отправиться в интернат для слепых, он умеет ездить на велосипеде и лучше других делает воздушных змеев. Долженко считала, что образ Ильки воплощает «обаяние детства»[47]. Исследователь В. Ляхова в 2004 году, рассматривая взрослого героя в творчестве писателя, считала отцов Владика, Шурки и Генки примерами «хороших» взрослых, которые, по её мнению, у Крапивина чаще всего именно такие, хотя не идеальные. Так, для слепого Владика его отец, с которым они «вместе всё время», — «лучший человек», он учил Владика складывать буквы из спичек и по ночам сочинял таким образом сказки. Ляхова отмечала, что отец Генки соглашается помочь деньгами на парус для лодки (получив «интересную работу», он некоторое время был «добрый и весёлый»), а Шурику дома, по его словам, «вообще не влетает никогда»[48].

В предисловии к изданию 2010 года для школьников писательница Н. Соломко посчитала повесть в некотором смысле исторической, поскольку описанного в ней мира больше нет: мальчишки того времени «давно выросли и даже успели состариться»; это была эпоха редких чёрно-белых телевизоров и гудящих пароходов, без компьютеров, мобильных телефонов и заграничных игрушек; тогда ценилось ремесло, умение что-то смастерить. Так, воздушные змеи не покупались в магазине, а изготавливались своими руками. Тем не менее, по мнению Соломко, «чудо книги» состоит в её вневременности, при чтении «всё происходит здесь и сейчас»[2]. Исследователь Т. Гареева в статье 2018 года посчитала проблематику повести сложной и характеризовала произведение как увлекательное. Гареева выделила несколько тем, одной из которых является противоположность двух главных героев: Генка — «двоечник и грубиян», у него сложный характер, он достаточно конфликтный, но обладает лидерскими качествами. Владик лишен друзей, но у него «упорный, несгибаемый характер»[49]. Исследователь отметила тему превращения хулигана (Яшка) в героя-спасителя и проблему неполных семей: изображение как детей, оказавшихся в схожей ситуации и потому ориентированных на взаимопомощь, так и жизненных трудностей их родителей («непонимание и разобщённость» в семье Генки, «постоянная напряжённость» Ивана Сергеевича, «переживание беды» после смерти Яшки). По мнению Гареевой, писатель отстаивает значимость родительской любви и необходимость понимания детей. Исследователь также отметила две темы: социальную адаптацию ребёнка-инвалида и его последующее возвращение в полноценной жизни. Настойчивому Владику приходится практически всё осваивать с чистого листа, ему сложно в новых жизненных обстоятельствах[49].

Писательница и литературовед М. Кучерская в 2020 году в отклике на смерть Крапивина отметила, что затронутая в повести тема «других — слепых, больных» нечасто встречалась в советской детской литературе[50]. Журналист А. Богданова в рецензии в 2020 году характеризовала повесть как книгу «о воздушных змеях, мальчишеской дружбе, об отваге и мечтах». Взгляды Генки на жизнь изменяются после знакомства с мальчиком-инвалидом: проблемы с английским и конфликты в семье, которые ранее казались важнейшими, уходят на второй план по сравнению с судьбой Владика. Среди недостатков критик отметила противоречие в характере Ильки, который, с одной стороны, показан «смелым и дерзким», а с другой стороны, беспричинно боится ночного леса. По её мнению, погибшему Яшке не было уделено достаточно внимания[9]. По мнению литературоведа И. Сергиенко, в первой части повести впервые в классической форме возникает образ героя-протагониста, впоследствии получивший название «крапивинские мальчики» (образы Генки, Владика, Ильки и Яшки)[26]. Сергиенко, комментируя типичное для писателя обращение к повествовательному многоголосию, отмечала, что первая часть начинается с голоса рассказчика, близкого к точке зрения Владика, а затем ракурс смещается к Генке. Аналогично вторая часть представляет происходящее с точки зрения Яшки (Крапивин также ведёт часть описаний от лица автора), а после его смерти события описываются с позиции Ильки, Генки и Владика[51]. А. Щупов полагал, что, хотя повесть не является сказкой, мотивы наслаждения высотой, «трепета и силы ветра» сближают произведение с написанным позднее циклом «Летящие сказки»[52].

Психолингвистический анализ текста[править | править код]

Кандидат филологических наук Т. Галкина проанализировала повесть с точки зрения психолингвистики. Галкина исследовала, как предметы и явления окружающей действительности (природа, город, улицы, дома и т. д.) репрезентируются в тексте с помощью её полимодальных образов (включающих разнообразные модальности восприятия). Для создания образов используются различные средства художественной выразительности. Исследователь отметила постоянное наличие в образах зрительной, аудиальной и осязательной модальностей, и иногда — обонятельной и вкусовой[53]. По мнению Галкиной, чувственная составляющая образов также связана с сюжетом повести, слепотой Владика и его последующим выздоровлением: в восприятии героя аудиальная, тактильная и обонятельная модальности впоследствии дополняются маркерами зрительной модальности (автор использует множество соответствующих глагольных и именных предикатов), эти образы положительно воздействуют на эмоции героя[54]. Галкина заключала, что полимодальные образы, отражающие восприятие автором действительности, воплощают его замысел и раскрывают «идею многообразия окружающего мира и детского любопытства и непосредственности в его познании», создают яркую и правдоподобную «атмосферу детства»[55].

Галкина проанализировала лексические и грамматические средства, использованные для создания полимодальных образов и выделила четыре группы. Первую группу составляют различные предикаты, чаще всего глаголы, которые описывают действие объекта в отношении субъекта, а также дескриптивные глаголы, которые описывают качества объекта, и глаголы, характеризующие действие субъекта по отношению к объекту (чаще всего — когнитивные). Вторая группа включает различные именные лексемы с множеством синонимов, «индивидуально-авторских переносов»[56]. Третью группу составляют метафоры и сравнения, например, метафорический перенос на основе чувственных ассоциаций или сравнение внутренних чувств и переживаний с объектами реального мира[57]. Четвёртая группа включает детальное описание предметов, «пейзажей, портретов, интерьеров» с помощью имен и глаголов. Галкина пришла к выводу, что лексические и грамматические приемы играют «значительную роль…в формировании смыслового пространства текста» и служат авторскому замыслу[58].

Адаптации[править | править код]

В 1965 году, сразу после публикации первой части, учащиеся московской школы-интерната № 58 поставили спектакль по повести (руководитель С. И. Аромштам)[24].

Повесть была экранизирована режиссёром В. Кеворковым (по заказу Главной редакции программ для детей и юношества Центрального телевидения). Съёмки двухсерийного телефильма проходили летом 1978 года[59] в Подмосковье, близ Солнечногорска, недалеко от озера Сенеж. Крапивин стал автором сценария. Фильм был показан по советскому телевидению в 1979 году и неоднократно демонстрировался до середины 1980-х годов[60][61].

Крапивин посчитал постановку неудачной, а основные сцены «вялыми и невыразительными», хотя отметил актёрскую игру, как детей, так и взрослых[61]. Кеворков и Крапивин в художественной форме описали обстоятельства съёмок, соответственно, в повести «Заяц Митька» и в эссе «Там, где ветер», опубликованных в 1997 и 2008 годах. Крапивин вспоминал отличные места для сьёмок[59], но упоминал «постоянные стычки» с операторами: по его словам, кадры «получались „фиговые“», в то время как нужно было «больше неба». По его словам, последней каплей стало решение художника обработать акварелью белое петушиное перо (для сцены с пером фламинго, которая в результате оказалась провальной с точки зрения писателя). Крапивин полагал, что Кеворков плохо контролировал работу съёмочной группы[62][63]. Кеворков прокомментировал воспоминания Крапивина: он соглашался с критикой организации съёмок, но отмечал, что ему с самого начала не нравился авторский сценарий, который шёл «накатом по книге» и в котором длинные песни затрудняли создание телевизионного изображения. Кеворков писал, что между писателем и съёмочной группой возник конфликт; режиссёр считал, что, вопреки мнению Крапивина, «кадры были отличные», а неба «было предостаточно», оно было «шикарное… фактурное». По мнению Кеворкова, писатель со своей «увлечённостью энтузиаста» не слишком разбирался в съёмочном процессе[63].

Издания[править | править код]

Журнальные публикации[править | править код]

  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Пионер. — М. : Правда, 1965. — № 1. — Главы 1—4. Рис. Ю. Коровина.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Пионер. — М. : Правда, 1965. — № 2. — С. 40—60. — Главы 5—12. Рис. Ю. Коровина. — 594 500 экз.
  • Крапивин В. Люди с фрегата «Африка» // Пионер. — М. : Правда, 1967. — № 4. — С. 4—22. — Главы 1—2. Рис. Е. Медведева. — 849 000 экз.
  • Крапивин В. Люди с фрегата «Африка» // Пионер. — М. : Правда, 1967. — № 5. — С. 12—24. — Главы 3—5. Рис. Е. Медведева. — 855 700 экз.
  • Крапивин В. Люди с фрегата «Африка» // Пионер. — М. : Правда, 1967. — № 6. — С. 8—21. — Главы 6—8. Рис. Е. Медведева. — 860 200 экз.
  • Крапивин В. Люди с фрегата «Африка» // Пионер. — М. : Правда, 1967. — № 7. — С. 37—56. — Главы 9—14. Рис. Е. Медведева. — 796 000 экз.

Книжные издания[править | править код]

  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Звёзды под дождём. — М. : Детская литература, 1965. — С. 5—127. — .Первая часть. илл. В. Петровой и Л. Петрова. — 100 000 экз.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Звёзды под дождём. — Петрозаводск : Карельское книжное издательство, 1968. — С. 4—177. — Первая часть. илл. В. Петровой и Л. Петрова. — 120 000 экз.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер. — М. : Детская литература, 1968. — 272 с. — Илл. В. Петровой и Л. Петрова. — 100 000 экз.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Лётчик для особых поручений. — Свердловск : Средне-Уральское кн. изд-во, 1975. — С. 5—270. — Илл. Е. Стерлиговой. — 50 000 экз.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер. — М. : Детская литература, 1985. — 286 с. — (Библиотечная серия). — Илл. В. Петровой и Л. Петрова. — 150 000 экз.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер. — Киев : Веселка, 1986. — 272 с. — Илл. И. Козиной, В. Петровой и Л. Петрова. — 200 000 экз.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Мушкетер и фея. — Н. Новгород : Нижкнига, 1994. — С. 117—338. — (Владислав Крапивин). — Илл. С. Радаевой. — 50 000 экз. — ISBN 5-87645-008-1.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Собрание сочинений. Книга 24. Та сторона, где ветер. — М. : Центрполиграф, 2001. — С. 141—394. — (Владислав Крапивин. Собрание сочинение в 30 томах). — Илл. В. Крапивина. — 10 000 экз. — ISBN 5-227-01234-2.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер. — М. : АСТ, 2005. — 352 с. — (Любимое чтение). — Худ. Е. Медведев. — 5000 экз. — ISBN 5-17-030277-0.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Тень Каравеллы. — М. : Эксмо, 2006. — С. 5—256. — (Владислав Крапивин). — 5000 + 3000 экз. — ISBN 5-699-16480-4.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Та сторона, где ветер. — М. : Эксмо, 2008. — С. 5—242. — (Библиотека Командора). — 4000 экз. — ISBN 978-5-699-28671-3.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер / предисл. Н. Соломко. худ. Е. Медведев. — М. : Детская литература, 2010. — 378 с. — (Школьная библиотека). — 5000+26 000 экз. — ISBN 978-5-08-004512-7.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер. — М. : Издательский Дом Мещерякова, 2015. — 304 с. — (БИСС. Крапивин). — Илл. Е. Медведева. — 5000+2000 экз. — ISBN 978-5-91045-740-3.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер / илл. О. Пустовойт. — М. : Омега, 2019. — 304 с. — (Школьникам. Проверено временем). — 3000 экз. — ISBN 978-5-465-03685-6.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Владислав Крапивин. Малое собрание сочинений. — СПб.,М. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2019. — С. 5—240. — (Малое собрание сочинение). — 4000 экз. — ISBN 978-5-389-16038-5.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Та сторона, где ветер. — СПб.,М. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2019. — С. 5—278. — (Азбука-бестселлер. Русская проза). — Илл. на обл. В. Бондаря. — 3000 экз. — ISBN 978-5-389-16485-7.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер // Колыбельная для брата. — СПб : Азбука, Азбука-Аттикус, 2019. — С. 69—260. — (Русская литература. Большие книги). — Илл. Е. Медведева. Сост. А. Жикаринцев. — 4000 экз. — ISBN 978-5-389-17181-7.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер. — М. : Лабиринт Пресс, 2022. — 304 с. — (Иллюстрированная библиотека фантастики и приключений). — Илл. Е. Медведева. — ISBN 978-5-9287-3410-7.

Издания на иностранных языках[править | править код]

  • Крапивин В. Та сторона, где ветер : [перс.]. — М. : Прогресс, 1974. — 270 с. — Пер. С. Гамаюн, худ. В. Корольков. — 10 000 экз.
  • Krapivin V. August, the Month of Winds : [англ.]. — Мoscow : Progress Publishers, 1975. — 270 p. — Пер. Р. Бобровой, илл. В. Королькова. Доп. тираж 1977 года. — 10 000+10 500 экз.
  • Krapivin V. De cara al viento : [исп.]. — Moscú : Progreso, 1978. — 272 p. — Trad. por M.A. Kumarián.

Зарубежные издания[править | править код]

  • Крапивин В. По посока на вятъра : [болг.] // Звезди под дъжда: Две повести. — София : Народна Младеж, 1967. — 176 с. — Первая часть. Прев. от рус. Г. Балючева, худ. М. Йовчева. — 13 100 экз.
  • Krapiwin W. Skąd wieje wiatr : [польск.]. — Warszawa : Nasza Księgarnia, 1968. — 158 с. — Первая часть. Tłum. z ros. H. Ożogowska. Ilustr. J. Karolak. — 20 277 экз.
  • Krapiwin W. Mit dem Gesicht zum Wind : [нем.]. — Berlin : Kinderbuchverlag, 1971. — 224 с. — Первая часть. Пер. L. Remane, худ. K. H. Аppelmann.
  • Krapiwin W. Ludzie z fregaty «Afryka» : [польск.]. — Warszawa : Nasza Księgarnia, 1971. — 174 с. — Вторая часть. Tłum. z ros. H. Ożogowska. Ilustr. М. Kwacz. — 20 277 экз.
  • Krapiwin W. Skąd wieje wiatr : [польск.]. — Warszawa : Nasza Księgarnia, 1972. — 360 с. — Tłum. z ros. H. Ożogowska. Ilustr. J. Karolak. — 18 700 экз.
  • Krapiwin W. Kondor und Fregatte : [нем.]. — Berlin : Kinderbuchverlag, 1974. — 336 с. — Пер. L. Remane, худ. E. Klein. 2-е изд.: 1980.
  • Krapiwin W. Steig Drachen steig : [нем.]. — Würzburg : Arena, 1975. — 148 с. — Пер. K. Alexander, L. Remane, худ. Г. Ленц.
  • Krapivin V. Tvárou proti vetru : [словацк.]. — Bratislava : Mladé letá, 1979. — 252 с. — Пер. Е. Микзботова, E. Krupova. — 5500 экз. — ISBN 66-022-79.
  • Крапивин В. Та сторона, где ветер : [яп.] // Та сторона, где ветер. Звёзды под дождём. — Токио : Ринонся, 1984年. — 238 с. — (Избранные произведения для подростков). — Пер. Ацуко Охаси, худ. В. и Л. Петровы.
  • Krapiwin W. Skąd wieje wiatr. Ludzie z fregaty «Afryka» : [польск.]. — Warszawa : Nasza Księgarnia, 1988. — Tłum. z ros. H. Ożogowska. Ilustr. М. Kwacz. — 30 000 экз.

Примечания[править | править код]

  1. ↑ Крапивин, 2019, с. 223.
  2. ↑ 1 2 Соломко, 2010, с. 13.
  3. ↑ Крапивин, 2019, с. 75.
  4. ↑ Крапивин, 2019, с. 71—75.
  5. ↑ 1 2 3 Лупанова, Файн, 1972, с. 38—39.
  6. ↑ 1 2 3 4 Смирнова, 1972, с. 8.
  7. ↑ Крапивин, 2019, с. 72—90.
  8. ↑ Крапивин, 2019, с. 90—101, 105.
  9. ↑ 1 2 Богданова, 2020, с. 5.
  10. ↑ Лупанова, Файн, 1972, с. 38.
  11. ↑ Крапивин, 2019, с. 106—107.
  12. ↑ Крапивин, 2019, с. 102—125.
  13. ↑ Крапивин, 2019, с. 104.
  14. ↑ 1 2 3 Петухова, 1974.
  15. ↑ Крапивин, 2019, с. 125—151.
  16. ↑ Лупанова, Файн, 1972, с. 39.
  17. ↑ Крапивин, 2019, с. 152—162, 172, 175—176, 191.
  18. ↑ Крапивин, 2019, с. 162—191, 198—199.
  19. ↑ Крапивин, 2019, с. 191—208, 222—224.
  20. ↑ Крапивин, 2019, с. 209—230.
  21. ↑ Крапивин, 2019, с. 231—260.
  22. ↑ Щупов, 2022, с. 101, 103—104.
  23. ↑ Щупов, 2022, с. 537.
  24. ↑ 1 2 Щупов, 2022, с. 104.
  25. ↑ Щупов, 2022, с. 546.
  26. ↑ 1 2 Сергиенко, 2019, с. 153.
  27. ↑ Соломко, 2010, с. 11.
  28. ↑ Щупов, 2022, с. 157.
  29. ↑ Щупов, 2022, с. 450, 505.
  30. ↑ Крапивин, 2014, 22:58 — о критике и табу в детской литературе.
  31. ↑ Петухова, 1966, с. 49—50.
  32. ↑ Белая, 1966, с. 47.
  33. ↑ Кузин, 1971, с. 134.
  34. ↑ Кузин, 1983, с. 40―41.
  35. ↑ Лупанова, Файн, 1972, с. 29—30, 37.
  36. ↑ Колесова, 2013, с. 150.
  37. ↑ Лупанова, Файн, 1972, с. 39―40.
  38. ↑ Лупанова, Файн, 1972, с. 40.
  39. ↑ Цымбаленко, 1975, с. 3.
  40. ↑ Зубарева, 1980, с. 24—25.
  41. ↑ Зубарева, 1980, с. 25—26.
  42. ↑ Skrobiszewska, 1968, с. 30.
  43. ↑ Niemczuk, 1972, с. 33.
  44. ↑ 1 2 Niemczuk, 1972, с. 34.
  45. ↑ Мещерякова, Посашкова, 1998, с. 571, 574—575.
  46. ↑ Долженко, 2001, с. 349—350.
  47. ↑ Долженко, 2001, с. 345, 350.
  48. ↑ Ляхова, 2004, с. 242—243.
  49. ↑ 1 2 Гареева, 2018, с. 461.
  50. ↑ Кучерская, 2020, с. 16.
  51. ↑ Сергиенко, 2019, с. 155.
  52. ↑ Щупов, 2022, с. 169.
  53. ↑ Галкина, 2022, с. 190—191.
  54. ↑ Галкина, 2022, с. 192.
  55. ↑ Галкина, 2022, с. 190, 192—193.
  56. ↑ Галкина, 2022, с. 193—195.
  57. ↑ Галкина, 2022, с. 195—196.
  58. ↑ Галкина, 2022, с. 197.
  59. ↑ 1 2 Крапивин, 1999, Глава 2.
  60. ↑ Щупов, 2022, с. 538.
  61. ↑ 1 2 О фильме, 2000.
  62. ↑ Крапивин, 1999, Глава 3.
  63. ↑ 1 2 Кеворков, 2008.

Литература[править | править код]

  • Белая Л. Писатель доброй мечты // Детская литература. — М., 1966. — № 5. — С. 46—47.
  • Богданова А. Время воздушных змеев. — Тюменский курьер. — Тюмень, 2020. — № 93 (5005). — С. 5.
  • Галкина Т. Г. Полимодальные образы в творчестве В. П. Крапивина (на примере повести «Та сторона, где ветер») / Отв. ред. Т. А. Воробец // Современные проблемы науки, общества и культуры. Сборник статей VII Международной научно-практической конференции. — Омск : СибАДИ, 2022. — С. 190—197. — 399 с.
  • Гареева Т. С. Художественное своеобразие произведений В. П. Крапивина о детях и для детей // Молодой учёный. Международный научный журнал. — Молодой учёный, 2018. — № 18 (204). — С. 460—462. — ISSN 2072-0297.
  • Долженко Л. В. Рациональное и эмоциональное в русской литературе 50 — 80-х гг. ХХ в. : Н. Н. Носов, В. Ю. Драгунский, А. Г. Алексин, В. П. Крапивин / Дисс. докт. фил. наук. Специальность 10.01.01. — русская литература. — Волгоград, 2001. — 394 с.
  • Зубарева Е. Е. «Надо мечтать!» // Детская литература. — М., 1980. — № 1. — С. 23—27.
  • Кеворков В. Б. Там, где ветер. Эссе / гл. ред. Ю. Кувалдин // Наша улица. Ежемесячный литературный журнал. — Книжный сад, 2008. — № 103 (6).
  • Колесова Л. Н. Проза для детей: ХХ век, вторая половина. — ПетрГУ, 2013. — 295 с. — ISBN 978-5-8021-1621-0.
  • Крапивин В. П. Заяц Митька. Владислав Крапивин. Официальная страница писателя (6 октября 1999). Дата обращения: 15 января 2024.
  • Крапивин В. П., Гришин К. К. и др. Та сторона, где ветер (рубрика «Видеосалон»). Владислав Крапивин. Официальная страница писателя (1 января 2000). — Информация о фильме «Та сторона, где ветер» на официальном сайте писателя. Дата обращения: 15 января 2024.
  • Крапивин В. П. Владислав Крапивин в Белинке. 2014-05-16. youtube. Клуб друзей Белинки (канал Свердловской областной универсальной научной библиотеки имени В. Г. Белинского) (24 мая 2014). — Встреча с Владиславом Крапивиным (2014). Дата обращения: 16 января 2024.
  • Кузин Н. Г. Если видеть мечту умеешь... // Урал. — Свердловск, 1971. — № 7. — С. 131—137.
  • Кузин Н. Г. Верность теме (Владислав Крапивин). — Диалог с временем: Литературно-критические статьи и очерки. — Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1983. — С. 33—44. — 3000 экз.
  • Лупанова И. П., Файн О. Юный герой нашего времени в современной прозе для детей / отв. редактор Е. С. Аксенова, оформл. В. Андреенкова // Детская литература. 1972. — М. : Детская литература, 1972. — С. 25—56.
  • Ляхова В. В. Взрослый герой в произведениях В. Крапивина // Мировая словесность для детей и о детях. Выпуск 9, часть 1. — М. : Изд-во МПГУ, 2004. — С. 242—246.
  • Петухова А. Е. От десяти до пятнадцати: журнал «Пионер» в 1965 году (На нашем смотре) // Детская литература. — М., 1966. — № 4. — С. 47—50.
  • Петухова А. Е. Друг, которому семь / отв. редактор Д. В. Красновская // Детская литература: сборник статей. — М. : Детская литература, 1974. — С. 232—251.
  • Мещерякова М. И., Посашкова Е. В. В. П. Крапивин / под ред. Н. Л. Лейдермана, Е. К. Созиной; ред. Н. Л. Лейдерман // Литература Урала: очерки и портреты: книга для учителя. — Екатеринбург : издательство Уральского университета; издательство Дома учителя, 1998. — С. 564—595. — 689 с. — 3 500 экз. — ISBN 5-7525-0575-5.
  • Сергиенко И. А. «Формула Крапивина»: сюжетная модель реалистической прозы Владислава Крапивина 1960–1980-х годов // Сюжетология и сюжетография. — 2019. — № 2. — С. 151–165. — ISSN 2410-7883.
  • Соломко Н. З. Владислав Крапивин: его жизнь и книги // Та сторона, где ветер. — М : Детская литература, 2010. — С. 5—14. — ISBN 978-5-08-004512-7.
  • Смирнова В. В. Вслед за Гайдаром // Детская литература. — М., 1972. — № 7. — С. 4—9.
  • Цымбаленко С. Б. Всадники из добрых книжек // Уральский рабочий. — Свердловск, 1975. — № 11 сентября. — С. 3.
  • Щупов А. О. Владислав Крапивин. — 2-е изд., перераб. и доп. — Екатеринбург : Сократ, 2022. — 560 с. — (Жизнь замечательных уральцев: вып. 9). — ISBN 978-5-6049016-2-5.
  • Редакция газеты «Троицкий вариант». «Сейчас он где-то там, в бесконечных мирах граней Великого Кристалла» // Троицкий вариант — Наука. — 2020. — № 18 (312). — С. 16. — Памяти Командора. Подборка откликов на смерть Владислава Крапивина.
  • Skrobiszewska H. Młodzi bohaterowie : [польск.] // Nowe Książki. — Warszawa, 1968. — № 1. — С. 29—30.
  • Niemczuk J. Wielkie sprawy małych ludzi : [польск.] // Nowe Książki. — Warszawa, 1972. — № 2. — С. 33—34.
Источник — https://wiki4.ru/w/index.php?title=Та_сторона,_где_ветер&oldid=135761434